Майор Мартен Сервас. Книги 1-6

Кто же наведывался по ночам в сектор А? Что за человек плакал и кричал в лагере? Кто был замешан в преступлениях, произошедших в Сен-Мартене? Слишком много вопросов. Они подступали к берегам ее воспаленного мозга, как волны прилива, набегающие в урочное время. Ей не терпелось найти ответы на них.

Она открыла первое досье. За каждым пациентом велось строгое наблюдение, учитывались самые первые проявления заболевания и диагноз, поставленный в клиниках, где он содержался до института, расписки в ответственности за назначение медикаментов, случайные ятрогенные эффекты, возникавшие в ходе лечения. Везде делался акцент на опасность и на те предосторожности, которые надо предпринимать, общаясь с пациентом. Все это напомнило Диане, что наивных младенцев в институте не содержат.

Она сделала несколько пометок в блокноте и продолжила чтение. Применены следующие препараты… Диана не удивилась, обнаружив, что нейролептики и седативные средства назначались в солидных дозах, намного превышавших норму. Это подтверждало слова Алекса.

«Просто какая-то медикаментозная Хиросима», — подумала она, содрогнувшись.

Диана не хотела бы, чтобы ее мозг подвергся бомбардировке такими лекарствами. Страшные побочные эффекты этих средств были ей хорошо известны. От одной мысли об этом можно похолодеть. В каждое досье была вложена карточка с отчетом о назначениях медикаментов, изменениях в системе лечения, поставке нужных препаратов. Всякий раз, когда отделение, к которому был приписан пациент, получало новую партию медикаментов из институтской аптеки, соответствующую бумагу подписывали заведующие отделением и аптекой.

Нейролептики, снотворные, анксиолитики,[37] но никаких психотерапевтических средств — по крайней мере, до того, как она сюда приехала. Бум-бум-бум-бум… Перед ней промелькнула картинка: огромные молотки что есть силы бьют по черепам, которые сплющиваются с каждым ударом.

Когда Диана принялась за четвертое досье, ей вдруг отчаянно захотелось кофе, но она все же решила закончить. В конце была вклеена карточка с назначениями. Как и в предыдущих досье, при взгляде на дозировку по ее спине пробежал холодок.

Клозапин: 1200 мг в день (3 капсулы по 100 мг 4 раза в день).

Циклопропентола ацетат: 400 мг в день внутримышечно.

Тиаприд: 200 мг каждый час.

Диазепам: внутримышечно ампулу 20 мг в день.

Мепробамат: сантипуаз[38] в секунду, 400 мг.

Черт побери! Какие же овощи у них получаются из пациентов! Она снова вспомнила, что говорил Алекс. После десятилетий приема лекарств в подобных дозах пациенты становятся химиозависимыми. Эти типы шатаются по коридорам и кажутся заторможенными, хотя вещества, закаченные в их вены, способны поднять в воздух зверя, именуемого тираннозавр рекс.

Когда Диана закрывала досье, взгляд ее упал на короткую заметку, сделанную от руки на полях: «На чем основано такое лечение? Спросил у Ксавье. Ответа не получил».

Запись сделана наспех, наклонным почерком. В ней угадывались разочарование и раздражение. Она нахмурилась, снова внимательно прочла список медикаментов и дозировок и сразу поняла, как был поражен тот, кто написал эти слова. Диана знала, что клозапин назначают в тех случаях, когда остальные лекарства уже не эффективны. Но зачем клопиксол? При лечении тревожных состояний никогда не назначают одновременно анксиолитики и снотворные. Но в этом случае их прописали. Может, есть и другие отклонения, которых она не заметила, потому что не была ни психиатром, ни вообще врачом. Но зато их увидел тот, кто писал на полях. Судя по всему, Ксавье не удостоил его ответом. Удивленная Диана спросила себя, как, собственно, все это касается лично ее, потом сказала себе, что, в конце концов, речь идет о пациентах, за которых она отвечает. Прежде чем предпринимать какие-нибудь психотерапевтические меры, ей надо знать, зачем им прописали такой безумный коктейль. В досье говорилось о шизофреническом психозе, остром бредовом состоянии, о спутанности сознания, но не было ни одного уточнения.

Поинтересоваться у Ксавье? Но его уже спрашивали. Безуспешно. Она взяла предыдущие досье, внимательно, одну за другой, изучила подписи заведующих отделениями и аптекой и нашла то, что искала. Над одной подписью стояло: «Поступление задержано ввиду забастовки на транспорте». Она сравнила почерк. Форма букв была идентичной. Заметку на полях, несомненно, оставил тот, кто принимал медикаменты.

Его и надо расспросить в первую очередь.