Майор Мартен Сервас. Книги 1-6

Некоторые сведения и факты, затронутые в этой книге, могут показаться плодом больного воображения, но это вовсе не так. Подземный завод на высоте 2000 метров действительно существует и работает. Я просто переместил его на несколько десятков километров. Точно так же и некоторые жестокие психиатрические техники, такие как аверсивное воздействие или пениальная плетизмография, к сожалению, все еще применяются в некоторых больницах Европы и мира. Электрошок, хотя этот метод порядком изменился со времен Лу Рида и его «Убей своих сыновей», актуален в XXI веке. Что же до музыки, которую слушал Эсперандье, вы и сейчас можете ее поставить.

Благодарности

В деле раздачи благодарностей подозреваемый номер один — несомненно, Жан-Пьер Шамбер. В нем идеально сочетаются безупречная точность вкуса, увлеченность детективным жанром, литературой вообще и музыкальные познания, которых мне так недостает. Спасибо, друг!

Остальных подозреваемых располагаю по степени их виновности в данном преступлении. Прежде всего это моя жена, которая понимает, что такое жить бок о бок с писателем, и старается максимально облегчить мне жизнь. Дочь, неутомимая путешественница, для которой наша планета — всего лишь огромное поле для игр. Мне, наверное, понадобятся целых три жизни, чтобы ее догнать. Сын, который намного опередил меня в вопросах современных технологий. Я надеюсь, он найдет время, чтобы прочесть эту книгу.

Другую серьезную версию представляет Доминик Матос Вентура. Без его поддержки, таланта и нашего отменного сообщничества эта книга не появилась бы. Пока я писал эту вещь, его песни были для нее тем, что надо.

Может, и невиновен, но в высшей степени под подозрением Грег Робер, неутомимый мастер отыскивать всяческие аномалии, терпеливый читатель, единственный недостаток которого — пристрастие к фантастике. Грег прежде всего мой друг, а потом уже племянник, хотя одно другому не противоречит.

Далее благодарю тех, чья причастность к делу доказана, всех сотрудников издательства «ХО», начиная с самого Бернара Фиксо, несговорчивого создателя королей. Эдит Леблон за поддержку и компетентность, Жана-Поля Кампоса за то, что стал моим первым фанатом, Валерию Тайефер, Флоранс Парьянти и, конечно же, Каролин Лепе, мастерицу превращать грубый металл в золото, последнюю в списке, но не менее важную, чем все остальные.

Спасибо Гаэль за фотографии, Патрику за необычный юмор, Клодин и Филиппу за то, что постоянно смазывали скрипевший механизм, моей сестре и Джо за то, что были все время рядом. Приношу благодарность и всем остальным представителям клана «К». Лоику за Бретань, Кристиану за его подвальчик и за инструменты, Дидье за то, что был мировым приятелем, Доминику, Гизлен, Патрисии и Николь за взрывы веселого смеха…

В конечном счете писательство — вовсе не такое одинокое занятие, как я предполагал.

Круг

Цивилизованные личности, те, что прячутся за культурой, искусством, политикой… и даже правосудием, — именно таких и стоит опасаться. Они идеально маскируются, но нет никого более жестокого. Эти люди — самые опасные существа на Земле.

Майкл Коннелли,

Последний койот

Пролог В могиле

Ее сознание обратилось в крик.

В стон.

Мысленно она кричала от отчаяния, выплескивая свою ярость, муку, одиночество… — все то, что месяц за месяцем отнимало у нее человеческую сущность.

А еще она умоляла.

«Пощадите, пощадите, пощадите, пощадите… выпустите меня отсюда, умоляю вас…»

Мысленно она кричала, молила и рыдала. Но только мысленно, не издавая ни единого звука. Однажды утром она проснулась и поняла, что не может издать ни звука. Онемела… Она, всегда так высоко ценившая способность самовыражения, легко находившая слова, она, обожавшая говорить и смеяться…

Лежа в темноте, она сменила позу, чтобы снять мышечное напряжение. Она сидела на земляном полу, спиной к каменной стене, иногда ложилась навзничь или растягивалась на валявшемся в углу грязном матрасе. Большую часть дня она спала, свернувшись калачиком, а когда вставала — потягивалась или «гуляла» по своему застенку: четыре шага туда, четыре — обратно. В камере было темно: по непрестанному гулу, шипению и дребезжанию она давно поняла, что за дверью находится котельная. Одежды на ней не было. Давно. Месяцы, а может, годы. Она стала похожа на голую зверушку. Нужду она справляла в ведро, еду получала дважды. Если же он отлучался, она много дней проводила в одиночестве, без еды и питья, страдая от жажды и терзаясь страхом смерти. В двери было два окошка: одно — внизу, через него он передавал пленнице тарелки с едой, другое, для слежки за ней, — в центре. Свет, проникавший сквозь щели, рассеивал темноту камеры. Ее глаза успели привыкнуть к полумраку и различали мельчайшие детали на полу и стенах, которые обычный человек ни за что бы не заметил.