Майор Мартен Сервас. Книги 1-6

Молодой человек отвернулся и спокойно и неспешно направился к аудиториям. Мартену пришлось бежать следом.

— Эй, подождите!

Студент обернулся. Блондин с золотистой бородкой, в толстовке с капюшоном, ростом чуть выше Серваса. Большие светлые глаза. Вопросительный взгляд. Крупный рот. Сервас вдруг подумал: «Интересно, Марго знает Юго?»

— Простите, вы это мне?

— Да. Добрый день. Не знаете, где я могу найти профессора ван Акера? У него есть занятия в субботу утром?

— Аудитория номер четыре, вон в том корпусе… Но лучше дождитесь окончания лекции; он не любит, когда его прерывают.

— Да неужели? — съязвил Сервас.

— Вы — отец Марго. Не так ли? — Собеседник сыщика широко улыбнулся.

Сервас не смог скрыть удивления. В кармане завибрировал сотовый, но майор решил не отвечать.

— С кем имею честь?

Молодой человек вытащил руку из-под накидки и протянул полицейскому:

— Давид. Я на подготовительном курсе. Очень рад познакомиться.

«Он в одном классе с Юго», — сообразил Сервас и пожал протянутую ладонь. Рукопожатие вышло крепким и искренним.

— Итак, вы знаете Марго…

— Кто же не знает Марго? В Марсаке все ее знают.

Эту же фразу произнес и Юго…

— И вам известно, что я — ее отец.

Золотистые глаза Давида встретились с глазами сыщика.

— Я был здесь, когда вы приезжали вместе в первый раз.

— Понятно…

— Она должна быть в аудитории, если вы ее ищете.

— Клер Дьемар преподавала у вас?

Ответ прозвучал с секундной задержкой:

— Да. Почему вы спрашиваете?

Сервас достал полицейский жетон:

— Я расследую ее убийство.

— Вот же черт! Так вы легавый?

В его тоне не было враждебности, скорее изумление. Сервас не смог удержаться от улыбки.

— Можно сказать и так.

— Мы все потрясены. Она была чудесная училка, всем нравилась. Но…

Молодой человек опустил голову и уставился на носки своих кроссовок. Когда он снова взглянул на Серваса, тот увидел в его глазах знакомый блеск. Так часто смотрят родственники обвиняемых — нервно, непонимающе, недоверчиво. Отказываясь принять немыслимое.

— Не верю, что Юго мог такое сотворить. Нет. Это не он.

— Вы хорошо его знаете?

— Он один из моих лучших друзей. — Глаза юноши подернулись влагой. Он был готов разрыдаться.

— Вчера вечером вы были в пабе вместе?

Давид посмотрел в глаза Сервасу:

— Да.

— Помните, в котором часу он ушел?

На сей раз Давид взглянул уклончиво и ответил не сразу.

— Точно не помню, но ему было нехорошо. Он чувствовал себя… странно.

— Юго так сказал? Странно?

— Да. Он был не в своей тарелке.

Сервас насторожился.

— Больше он ничего не говорил?

— Нет. Сказал, что, пожалуй, пойдет, и мы удивились… ведь матч… должен был вот-вот начаться. — Давид сбился, понимая, что сказанное им может утопить друга, однако Серваса занимало другое: Юго соврал, чтобы отправиться к Клер Дьемар, или действительно заболел?

— Что потом?

— Когда — потом?

— Он ушел и вы его больше не видели?

Давид колебался.

— Нет. Не видел.

— Благодарю вас.

Сервас видел, что Давид боится, как бы его слова не переиначили.

— Это не он! — воскликнул юноша. — Я совершенно уверен. Вы бы согласились, если бы знали его так же хорошо, как я.

Мартен понимающе кивнул.

— Он потрясающе талантлив, — горячился собеседник майора, как будто выдающиеся способности могли чем-то помочь Бохановски. — Любит жизнь во всех ее проявлениях. Он — лидер, свято верит в свою звезду и умеет зажечь других. Юго — естественный и гармоничный, умеет дружить. То, что случилось, никак с ним не соотносится!

Голос Давида задрожал, он вытер слезы, развернулся и пошел прочь, опустив голову.

Сервас проводил его взглядом.

Он понял мысль Давида. В Марсаке всегда, во все времена, существовал такой вот Юго: личность еще более одаренная, блестящая, выдающаяся и уверенная в себе, чем все остальные, привлекающая к себе взгляды окружающих, окруженная свитой обожателей. Когда Сервас учился в Марсаке, такой личностью был Франсис ван Акер.

Он проверил телефон и перезвонил экспертам.

— Пароль был записан, — произнес голос. — Кто угодно мог получить доступ к почте. И очистил ее.

12 Ван Акер

Он подошел к бетонному кубу учебного корпуса, укрылся от дождя под деревом и закурил очередную сигарету. Из открытых окон доносился голос. Все тот же. Не изменившийся за пятнадцать лет. Стоило его услышать, и становилось понятно — он принадлежит человеку умному, опасному и надменному.

— Все, что я прочел, не более чем испражнения банды подростков, не способных выйти за рамки своего крошечного эмоционального мирка. Педантство, сентиментализм, мастурбация и угри. Черт возьми! Вы мните себя бандитами? Проснитесь!

Сервас щелкнул зажигалкой и затянулся, пережидая напыщенный монолог Франсиса ван Акера.

— На следующей неделе мы начнем параллельно изучать три книги: «Мадам Бовари», «Анну Каренину» и «Эффи Брист». Три романа, опубликованные между тысяча восемьсот пятьдесят седьмым и тысяча восемьсот девяносто четвертым и ставшие эталоном романной формы. Возможно ли, что один из вас каким-то чудесным образом читал все три? Такая редкая птица существует? Нет? Кто скажет, что общего между этими книгами?

Пауза.