Майор Мартен Сервас. Книги 1-6

У Серваса мутился разум, ему хотелось убежать, чтобы больше ничего не слышать. К горлу подступила тошнота.

— В этом весь Франсис, — сказала Марианна, — блестящий, забавный, но переполненный горечью, злобой и завистью. Он и себя не любит. Ему не нравится собственное отражение в зеркале. Он возбуждается, только унижая других. Твой лучший друг… Знаешь, что он однажды сказал? Что я заслуживаю кого-нибудь получше тебя… Ты знал, что он завидует твоему писательскому дару? У Франсиса ван Акера нет ни одного настоящего таланта — разве что умение манипулировать другими людьми.

Мартен с трудом удержался от желания прикрыть ей рот рукой.

— А потом появился Матье. Боха, так вы его называли… О, он не был таким блестящим, как вы двое. Нет. Зато прочно стоял на земле, был крепким и надежным. А еще он был тонким стратегом и куда бо́льшим хитрецом, чем считали вы — два невозможных гордеца с непомерным эго. Сила в нем уживалась с добротой. Матье был олицетворением силы, терпения и доброты, ты воплощал собой ярость, Франсис — двоедушие. Я любила Матье. И вас обоих тоже любила. Я не испытывала к нему всепоглощающей страсти, но любила его иначе, возможно, глубже. Ни ты, ни Франсис никогда не смогли бы этого понять. Теперь у меня есть Юго. Он — всё, что у меня осталось, Мартен, не забирай его.

Сервас почувствовал ужасную усталость. Возбуждение растаяло. Радость и легкость выдохлись, как шампанское.

— Ты знакома с Полем Лаказом? — спросил он, чтобы сменить тему.

— А при чем здесь Поль? — Она ответила не сразу, вернее, ответила вопросом на вопрос.

Он не знал, что сказать, и не мог поделиться с ней тем, что раскопал.

— Ты всех здесь знаешь, что скажешь о Поле?

Она взглянула на его освещенное лунным светом лицо и поняла, что его вопрос связан с расследованием, а значит — с Юго.

— Честолюбивый. Очень. Умный. Пожалуй, Поля можно назвать провокатором. Ему уготовано политическое будущее — на национальном уровне. У его жены рак.

Марианна вгляделась в лицо Серваса.

— Ты все это уже знаешь, — заключила она. — Почему тебя интересует Поль?

— Прости, не могу сказать. Меня интересуют не общеизвестные факты, а то, что знаешь ты и чего не знают другие.

— Почему ты решил, будто мне что-то такое известно?

— Потому что это помогло бы мне оправдать твоего сына.

Она лежала, укрывшись простыней с головой, но не спала — мешали мысли. Марго снова и снова прокручивала в голове загадочный разговор, который они с Элиасом подслушали в лабиринте, и пыталась расшифровать смысл каждого слова. Что имела в виду Виржини, когда заявила, что в случае необходимости «они помогут ее отцу понять»? От этой фразы кровь стыла в жилах, в ней чувствовалась скрытая угроза. Марго четко ощущала опасность. Она думала, что знает их, что они — четверо лучших молодых умов лицея: Юго, Давид, Виржини и Сара… Но этой ночью ей открылось нечто новое, пугающее. Угроза присутствовала во всех их словах. А еще фраза, сказанная Давидом:

Нужно срочно собрать Круг.

Круг… Какой Круг?.. У этого слова была аура тайны. Она послала сообщение Элиасу:

«Они говорили о Круге. Что это такое?»

Марго не знала, спит он или ответит, но тут ее смартфон тренькнул голосом арфы, и она вздрогнула, хоть и ждала сообщения.

«Понятия не имею. Это важно?»

«Думаю, да».

В ожидании ответа она рискнула высунуть нос из-под простыни: нужно было убедиться, что Люси не проснулась. Соседка храпела так громко, что эти рулады вполне подошли бы для озвучки фильма-катастрофы о землетрясении в Лос-Анджелесе.

«В таком случае с этого мы и начнем».

«Что будем делать?»

«Те упоминали сбор Круга 17-го. Станем ходить за ними по пятам».

«О’кей. А что сейчас?»

«Продолжаем наблюдение. Будь осторожна. Они тебя вычислили».

Марго снова стало не по себе. Она вспомнила слова Сары: «Нужно за ней приглядеть, я ее не чувствую, эту девку». Она собиралась ответить: «Идет, до завтра», но услышала жужжание.

«Будь чертовски осторожна. Я серьезно. Если убийца среди них, это может быть опасно. Спокойной ночи».

Марго долго смотрела на фразу на светящемся экране, потом выключила смартфон и положила его на ночной столик. А потом сделала то, что прежде никогда не приходило ей в голову: заперла дверь на ключ.

24 Источник