Майор Одинцов

— Они так и так будут употреблять. Но у меня есть решение. Мы сделаем наказание за совершение иных преступлений под действием наркотиков крайне строгим. Убил человека — на рудники до конца дней. Обворовал старуху, чтобы купить дозу — всё те же рудники. Как я понимаю, мы получаем какой-то выхлоп с тех, кого отправляем в другие княжества на работу?

— Верно, — Алиса кивает. — Пока заключённый работает, то часть добавочной стоимости, которую он создаёт, падает на наши счета. Там суммы небольшие, но как говорится: «Копейка рубль бережёт».

— Совместим приятное с полезным, — продолжаю я. — Но барыг мы так просто не оставим. Пусть ведут бухгалтерию и платят налоги. Семьдесят пять процентов.

— Сколько?! — удивляется полковник и роняет ручку. — Семьдесят пять?!

— Уверяю вас, найдутся те, кто захочет работать на таких условиях в серую. Они играют по правилам, а мы закрываем глаза на их деятельность. Если будут несогласные, то вы знаете, куда их отправить.

— На рудники?.. — уточняет полковник.

— На рудники. И я знаю, что вы тоже получали со всего этого процент. И как бы мне ни хотелось вас проучить, но я пойду другим путём. Вы лично будете отвечать за те налоги, которые будут платить в бюджет незаконные организации. Три процента от этой суммы ваши. Распределяйте между своими, как хотите.

— Три?.. — полковник не знает, как реагировать на эту информацию.

— Три. Николай Петрович будет вас контролировать. В том числе и проводить контрольные закупки с привлечением детей. Учтите, товарищ полковник, что на ваше место мы всегда сможем найти замену. Поэтому постарайтесь хотя бы здесь не обосраться.

— Так точно! — выкрикивает он и сглатывает слюну.

— Кстати, что там с покушением на меня? Нашли что-нибудь?

— У нас есть только косвенные улики. Микроавтобус, на котором приехали нападавшие, принадлежит СБ Его Высочества. В ту ночь он выехал из имения Долгополовых.

— И это вы называете косвенными уликами?! — недоумеваю я. — Это прямое доказательство его участия!

— Они всегда смогут сказать, что не имеют к этим людям никакого отношения. Например, что автомобиль был похищен по дороге, дабы подставить род Долгополовых, — объясняет свою позицию полковник.

— Но этого ведь достаточно, чтобы приехать и предъявить им претензии? — бросаю вопросительный взгляд на Николая Петровича.

— Достаточно, — кивает он.

— К тому же Долгополов обещал компенсацию за моральный ущерб, вот и пусть платит! А раз он бежал, то найдётся наследник, который за всё и ответит. Письменного соглашения я не видел, но просите больше, чтобы дали столько, сколько надо. Николай Петрович, возьмите всю необходимую информацию, подготовьте группу и навестите имение Долгополовых от моего лица.

— Будет сделано.

— А вы, товарищ полковник, можете быть свободны.

— Слушаюсь, Ваше Сиятельство, — он забирает ежедневник и покидает кабинет.

— Миша, нам надо поговорить… Не здесь… Ну, ты понимаешь… — шепчет Алиса. — Если Николай Петрович поедет к Долгополовым, то нужно, чтобы он кое-что забрал…

— Время уже обедать, — смотрю на настенные часы. — Давайте съездим в какой-нибудь ресторан и по дороге всё обсудим.

На выходе я подписываю документу на получение кредита. Там сказано, что если я просрочу платёж на три месяца, то лишусь права на земли и титула. Всё моё имущество будет конфисковано в счёт уплаты долга.

Похоже, в этом странном мире микрокредиторы вышли на новый уровень, раз могут нагибать дворян. Хотя какой бы ни была монархия, всё всегда решают деньги. Неважно, в какую обёртку ты ни заверни современное общество, у которого есть интернет, получится почти всегда капитализм или его отростки.

Тем временем мы спускаемся в подземный гараж, и Николай Петрович проверяет записи с камер.

Никто к его машине не подходил — можно ехать.

Как-то я немного устал трудиться в качестве главы города. Да, возможно, некоторые мои решения неидеальны, возможно, существуют более элегантные способы выхода из кризиса. Но я такой, какой есть.

Да и если уж на то пошло, то никто не идеален.

— Я что хотела сказать… — начинает Алиса, когда мы покидаем подземную парковку. — Раз Долгополов в бегах, то мы можем его найти. В таком положении он наверняка расскажет, где та самая червоточина, в которой он оставил маму…

— Логично, но где его искать? Ты ведь ещё не расшифровала записи, как я понимаю.

— Это да, но одно я знаю точно: нам будет нужна его кровь. Только так можно найти конкретного человека, где бы он ни был. Правда, исключительно в рамках текущего мира… — с грустью добавляет Алиса.

— Вот, значит, как отец меня нашёл… Только где он взял мою кровь?

— Она обычно хранится в поместьях и в больнице на случай вынужденного переливания, — вклинивается Николай Петрович. — Так заведено, что твоя собственная кровь лучше всего подходит для переливания. Вот бояре её и сдают на чёрный день.

— Хорошо, Николай Петрович, добудьте нам кровь Долгополова. Правда, что делать с устройством, которое запустит компас — ума не приложу.

— В принципе, мы можем сами поковыряться, поискать в интернете информацию… Возможно, что-нибудь да выйдет.