Майорша

Авдотья Ивановна. Полно вамъ… по-пустому. [Фенѣ]. Прасковья ничего тебѣ не сказала; если сама ты про «дѣла» говорить начала, тебѣ про нихъ и знать, а намъ не требуется.

Паша [раздражительно]. На ворѣ шапка горитъ.

Феня. Что-о?

Авдотья Ивановна. Прасковья!

Феня. Ну, теперь совсѣмъ поняла.

Авдотья Ивановна [въ замѣшательствѣ]. Говорю — пустое.

Феня. Нѣтъ ужъ, пожалуйста… дуру-то изъ меня не стройте! [Взглянувъ на Пашу]. И безъ меня ихъ довольно. Такъ вотъ что! «Маіорша»-то выходитъ — отводъ, зацѣпка одна, а на самомъ дѣлѣ вся штука въ Андреѣ Филатычѣ! Ха, ха, ха! такъ бы и сказали! Зачѣмъ, мать, хитрить? Вѣдь я тебя насквозь вижу. Какъ вошла, да взглянула на васъ, сразу поняла, за что мнѣ привѣтъ такой ласковый. Къ маіору-то вы давно меня сбыть хотѣли и обѣими крестились, что ушла я отъ васъ. Ты, мать, сама мнѣ въ этомъ потакала, потому что опасна я здѣсь, душу мутить стала. А теперь говоришь, что всякъ на меня пальцемъ указываетъ и сама за это гонишь меня! Такую-то причину тебѣ и Андрею Филатычу выставить можно; а вотъ про наши съ нимъ дѣла, какъ Прасковья Павловна выболтнула, попробуй, скажи! Такъ я-жъ теперь сама ему про это скажу. Пока не дождусь, не уйду отсюда!

Авдотья Ивановна. Полно, кто тебя гонитъ!

Феня. Нѣтъ, матушка, теперь на попятный зачѣмъ же? Я дѣло начистоту поведу. Если у маіора я трое сутокъ была, такъ дурного въ этомъ нѣтъ ничего. Я за нимъ за больнымъ ходила. А всталъ онъ, я — вотъ она. Да съ маіоромъ у меня свои счеты. И вправду еслибъ «маіоршею» стала, Прасковьѣ Павловнѣ обо мнѣ ни печаль, ни забота. Мнѣ ли за себя заступки да береженья просить! За нее ты вотъ выступила, да промахнулась. Примѣтила ты, что Андрея Филатыча тянетъ ко мнѣ, а того понять не хотѣла, что берегла я твою Прасковью Павловну.

Паша. Эхъ, Феня, зачѣмъ обманывать! Не ты ли съ нимъ подъ ракитою цѣловалась?

Феня. Обманывать? Зачѣмъ бы я стала обманывать, еслибъ мужа твоего любить хотѣла? Съ чего ты взяла! Да я-бъ тебя въ прахъ стерла, я-бъ ему при тебѣ ноги велѣла свои цѣловать, и цѣловалъ бы, и ты бы пикнуть не смѣла. Обманывать! Такимъ вотъ, какъ ты, обманывать нужно, а мнѣ… Суди, ряди меня, какъ знаешь, да если я такъ хочу, такъ мнѣ толки-то эти, что пузырь водяной. Обманывать! Я его подъ ракитою, можетъ, за то цѣловала, что съ тобою онъ ласковъ сталъ, послушалъ меня, въ награду его цѣловала…

Паша. Не красна любовь мужа за такіе выкупы.

Феня. Ну, такъ добудь же ее ты безъ нихъ. Я посмотрю! [Уходитъ вправо].

ЯВЛЕНІЕ IV Тѣ же безъ Фени

Авдотья Ивановна. Эхъ, напрасно, Паша, задѣла ее! Остерегала вѣдь… Не говорить бы мнѣ лучше… Дура я, дура!

Паша. Пусть ее, маменька! Въ ногахъ у нея валяться не стану. Пускай они съ Андреемъ Филатычемъ… какъ хотятъ. Пусть смѣются надо мною, коли любо имъ это. Я отойду, горе въ себѣ схороню.

Авдотья Ивановна. Не дури, Прасковья! Ни вѣсть какой твой Андрей-отъ Филатычъ, и къ нему подойти умѣючи можно. Простоту брось, меня слушай.

Паша. Гдѣ ужъ мнѣ! По-моему, лучше горю въ глаза смотрѣть, чѣмъ въ прятки играть съ нимъ. Такъ-то, маменька. (Уходитъ въ заднюю дверь].

Авдотья Ивановна. Ишь, вѣдь! Ну, мать моя, поддаваться — бѣду накликать. — Сердита Федосья теперь, приступу нѣтъ. [Подходитъ къ правой двери]. Потолковать развѣ съ нею? [Отходить]. Нѣтъ, пусть-ка остынетъ.

ЯВЛЕНІЕ V Авдотья Ивановна и Архипъ

Архипъ [входя]. Гдѣ она у васъ тутъ?

Авдотья Ивановна. Кого тебѣ, батюшка?

Архипъ. Да эта гдѣ, умница ваша?

Авдотья Ивановна. Умница? Какой ты нынче сердитый, Ѳомичъ! Вошелъ, хоть-бы здравствуй сказалъ.

Архипъ. Да ужъ нечего, нечего! Гдѣ? говорю.

Авдотья Ивановна. Да кто? Въ толкъ не возьму.

Архипъ [съ удареніемъ].Маіорша. Кого-жъ намъ еще? Теперь окромя намъ никого не требуется. Всѣ худы стали, въ дураки всѣ попали, н-да! Погибель намъ безъ маіорши пришла. Ни дать, ни взять, какъ въ домѣ умалишенныхъ бываетъ, видали? Ходятъ тамъ такіе-то, да блажатъ.

Авдотья Ивановна. Кто же блажитъ-то, баринъ твой что-ли?

Архипъ. Стыдно, Авдотья Ивановна, срамъ! Всякаго понятія о себѣ рѣшится надо и субординацію всякую позабыть. Поймите вы это! Что, скажутъ, такое на старости лѣтъ съ Максимомъ Гаврилычемъ приключилось? Ну-ка, Ѳомичъ, отлепортуй. А мнѣ что сказать? Зудъ, молъ, други милые, его обуялъ, зудъ. Тьфу!

Авдотья Ивановна. Какой же такой зудъ, Архипъ Ѳомичъ? растолкуй ты мнѣ, батюшка.