Майра

– Твое тело тоже в хорошем состоянии. Я была приятно удивлена, обнаружив, что ты следишь за чистотой в тех местах, которые твои сверстники обычно оставляют без должного внимания, – незаметно я понизила его статус от мужчины к юноше и дальше к ребенку. Это триумф! Он был настолько ошеломлен таким переходом, что не смог ничего сказать в ответ, и только растерянно моргал.

– Положи руки за голову.

Он медленно повиновался, явно встревоженный тем, что мне стало видно по крайней мере полдюйма темных лобковых волос, неожиданно оказавшихся гораздо более жесткими, чем чудесная на ощупь растительность в других местах его тела. Прямо над пупком часто билась жилка; живот от дыхания подымался и опускался, как маленькие меха.

Я мягко положила руку поверх пупка. Завитки волос щекотали мою ладонь. Я чувствовала, как стучит кровь в его артериях. Ощущение власти было полным. Мне казалось, это я направляю ток его крови и по моей команде бьется его сердце. Я чувствовала, что могу все.

– Ты нервничаешь, Расти, – я решила его подразнить.

Он покраснел.

– Нет… нет, мисс Майра. Нисколько. Просто здесь жарко.

– И тебе не нравится осмотр.

– Ну, это как-то странно, знаете… – голос его срывался от напряжения.

– Что же тут странного?

– Ну, видите ли… Я хочу сказать, что женщина вроде вас делает все такое…

– Разве тебя никогда не осматривала медсестра?

– Никогда! – Попытка Расти вернуть мужественный образ была полностью нейтрализована, когда я неожиданным рывком сдернула вниз его трусы; растительность оказалась полностью на виду, но ничего больше, потому что под тяжестью его тела трусы затормозились в критическом месте.

Я очень тщательно ощупала его живот в разных местах, испытывая удовольствие от упругости мышц, проступавших под шелковистой кожей. Некоторое время я пальпировала прямо над лобком, сильно надавливая на каждую из двух артерий, что сходятся в паху. Но даже основание пениса мне было недоступно.

Затем я взяла специальный инструмент для определения толщины подкожного жирового слоя, по виду напоминавший щипцы для сахара. С расширившимися от страха глазами он наблюдал, как я захватила им кожу на животе, подтянула ее так высоко, как смогла, а затем резко отпустила.

– Отличная эластичность, – сказала я, больно ущипнув его за живот; он громко вскрикнул:

– Эй, ведь больно же!

Возвращение к детству было явным.

– Прекрати, ты ведешь себя, как ребенок! – Я мягко прихватила щипцами один из сосков. Он дернулся в сторону, пытаясь освободиться. Я действовала осторожно и постаралась не сделать ему больно.

Дальнейшими прикосновениями я стала поддразнивать бледный запавший сосок, заставляя Расти корчиться от мучительного наслаждения, которое это у него вызывало. Затем сосок выпрямился и напрягся. Я переключилась на другой, поигрывая золотистыми волосками вокруг, пока он не напрягся тоже. Глаза его затянулись поволокой; я нашла первую из его эрогенных зон и теперь исследовала и использовала ее (я не стала экспериментировать со сфинктером, ибо, как стало ясно при осмотре, это не возбуждало его, а скорее наоборот). Я взглянула на его трусы, дабы определить, нет ли там какого-нибудь шевеления, но ничего не заметила.

– Ты бы лучше снял брюки, – сказала я. – Ты совсем их помнешь.

– Да, правильно, – голос его снова сорвался,

– Поторопись! Мы не можем оставаться здесь всю ночь.

Он неуклюже сел и сдвинул брюки ниже колен, а я стянула их совсем и аккуратно повесила на стул.

Когда я снова повернулась к моей жертве, то с удивлением обнаружила, что Расти сидит на столе и поза его свидетельствует о намерении сбежать. Он ловко воспользовался тем, что я отвернулась, и подтянул трусы обратно в нормальное положение. Он сидел, свесив ноги к полу; руки, как щит, были сложены между ног, закрывая трусы; видна была только крепкая мускулатура. Он не хотел сдавать последний бастион без боя.

– Разве я велела тебе сесть? – холодно произнесла я.

– Но я думал, что вы все закончили, – дрожь в его голосе стала менее заметной, но весь он выглядел, как подросток, пытающийся избежать наказания.

– Я скажу, когда мы закончим. Ладно. Встань. Здесь. Напротив меня.

Он поднялся и замер в футе от меня. Так он стоял, неуклюже, скрестив руки впереди; на груди и плечах блестела испарина. Ноги у него были достаточно длинные, вполне пропорциональные, хотя мышцы ног выглядели более накачанными, чем остальные, – несомненно, результат игры в футбол. Он был так близко ко мне, что я могла чувствовать его тепло и естественный, природный запах его молодого тела.

– Вытяни руки вдоль туловища и постарайся по крайней мере стоять ровно. – Он повиновался. Мишень была прямо передо мной, на уровне моих глаз. Когда я уставилась на интересующее меня место, он нервно сжал ноги и переступил несколько раз. Его свободные трусы, к сожалению, всего лишь обозначали скрываемую под ними выпуклость, не давая возможности разглядеть что-либо более детально, обнаружилось, однако, что они спереди слегка подмочены.

– Посмотри! Ты замочил трусы, – я показала на влажное место, постаравшись не коснуться тела.

Он дернулся.

– Да, похоже. Я спешил.