Майская Гроза

— Товарищ Сталин, разрешите мне сделать предложение? — Сталин благосклонно кивнул и Андрей продолжил. — Присутствовавшие здесь товарищи согласились на использование ученых еврейской национальности на благо нашей Родины на условиях, которые посчитает нужным применить правительство. Вот и нужно этим воспользоваться. Я думаю, что нужно организовать институты укомплектованные исключительно еврейскими учеными и дать им задание, которое будет предусматривать получение практического конечного результата, а не только теоретических разработок. Вот если они сумеют с этим справиться, значит докажут свою профессиональную пригодность. А если не смогут, то пусть пополнят ряды лесорубов, труд которых не менее важен.

— Откуда такой антисемитизм, товарищ Банев? — Сталин едва заметно усмехнулся и принялся выколачивать докуренную трубку, терпеливо дожидаясь ответа.

— Товарищ Сталин. — Андрей решил довести до логического конца, не единожды затрагиваемую тему. — Я не являюсь антисемитом, но я за оценивание пользы, приносимой человеком и в, частности, ученым, не по его национальности, а по реальному вкладу в общее дело. Сумеют еврейские ученые сделать что-либо практически полезное, я извинюсь перед ними в вашем присутствии. Но я также категорически против их присутствия в нашем институте. Создайте для них еще один институт с аналогичным заданием. Возможно, что они сотворят что-то другое, не менее полезное, если не сумеют повторить нашу работу.

Аксель Иванович удивленно посмотрел на Андрея, обнаружив в нем новые для себя грани, и сказал:

— Я могу добавить к сказанному Андреем Николаевичем, что подобная организация работы принесет намного больше пользы, чем простое собирание всех научных кадров в одном институте.

Выслушав все сказанное, Сталин вплотную подошел к ним и сказал:

— А ведь сегодня праздник, товарищи! Я думаю, что и нам не мешало бы отметить его, если вы не возражаете?

— Сочтем за честь, товарищ Сталин. — Быстро среагировал на его слова Андрей.

— Ну вот и хорошо, товарищ Банев. Сообщите товарищу Поскребышеву, чтобы он отдал распоряжение проводить вас к месту проведения праздничного концерта.

Андрей с профессором повернулись и вышли из кабинета.

3 мая 1941 года Расположение 16 бригады

С утра Виктор заскочил в свой кабинет, кивнул находящемуся на рабочем месте сержанту Иванову.

— Звонки были?

— Так точно, товарищ капитан, звонили из штаба корпуса, предупредили, что сегодня к нам прибудет с проверкой начальник особого отдела корпуса подполковник Фельдман.

Виктор поморщился, не вовремя принесет начальство. У него хватает сегодня дел и без того, чтобы выслушивать наставления подполковника… Стоп!

— Сержант, а как зовут подполковника Фельдмана?

— Михаил Яковлевич, товарищ капитан.

Виктор даже опешил. Вот это да! Мордка Фельдман здесь! Что же эти дуболомы из отдела обеспечения не предупредили, кто будет у него непосредственным начальством!

— И давно подполковник Фельдман начальник особого отдела корпуса?

— Вторую неделю, товарищ капитан. Это первое посещение нашей бригады. — Ответил сержант.

Виктор сел, достал папиросу, не спеша закурил и задумался. В штабе корпуса принимал его майор Ефремов. Почему же Фельдмана не было? И представился майор "исполняющим обязанности", а не заместителем. Но Мордка на должности уже вторую неделю. И кто же тогда навел на него засаду? Если сам Фельдман, то тогда вряд ли бы он заявился сюда. А если не он, то какую роль играет здесь Мордка? И кто главный?

Виктор докурил папиросу, подошел к окну и выбросил окурок в приоткрытую форточку.

— К какому времени должен прибыть подполковник Фельдман? — Спросил он сержанта.

— К одиннадцати часам, товарищ капитан.

Виктор кивнул и вышел из кабинета, времени было достаточно чтобы завершить все намеченные на утро дела. Еще в первый день он профессиональным взглядом контрразведчика заметил вблизи расположения бригады несколько человек с явно изучающими взглядами. Проверив свои подозрения еще в течение двух дней, он убедился в правильности своих предположений. Пронаблюдать за ними он поставил пару ребят из саперной роты, которые неторопливо перебирали забор, заодно фиксируя все перемещения подозрительных лиц. Наблюдатели были явно из местных, так как хорошо знали саперов и внимания на них не обращали. Известны им были и сотрудники особого отдела, стоило только кому-нибудь из них показаться за ворота, как пост наблюдения немедленно снимался и появлялся обратно только после удаления особистов. Вот и сейчас на другой стороне улицы лениво фланировал парень в городском костюме, но с брюками заправленном в сапоги, и надвинутой на глаза кепке. Он грыз семечки из бумажного кулька, перебрасывался фразами с прохожими, доходил до конца улицы, разворачивался и шел обратно. Парню было скучно, он часто останавливался около единственной на улице витрины, разглядывал стоящие там манекены. Но вскоре ему прискучивало и это занятие, и он шел дальше.