Майская Гроза

— Для вас, лейтенанты. — Продолжил он, обращаясь к командирам взводов. — Поднимать людей в штыковые атаки по собственной инициативе запрещаю. Рукопашная — крайнее средство, и только в том случае, если враг подошел вплотную. Вы мне нужны живыми, по меньшей мере до конца войны. Я не хочу вашим матерям похоронки писать. Слушайте своих помкомвзвода, они все с боевым опытом, дурного не посоветуют. — Он помолчал и добавил. — Ну вот, пожалуй, и все. Всему остальному только на собственном опыте научиться можно.

Командиры стали расходится по позициям своих подразделений. На НП остались только Казаков с политруком. Комроты убрал с импровизированного стола из патронных ящиков разложенные там бумаги, выставил на него буханку ржаного хлеба и три кружки.

— Давай, "бог войны", помянем нашу мирную жизнь.

Политрук в это время открывал ножевым штыком от СВТ банку с мясными консервами, пластал хлеб. Комроты, подмигнув глазом, достал флягу, встряхнул еe, довольно кивнул. Налил в кружки на треть, взял свою, поглядел на Казаченко с политруком и сказал:

— Давайте, мужики, за победу. Не знаю, доживем ли, война штука долгая.

Командиры выцедили свои кружки, зажевали коркой хлеба. Комбат спросил Казакова:

— А не боишься, что содержание твоего инструктажа особисту перескажут?

— Не боюсь, — отмахнулся комроты, — он у нас нормальный мужик. Вместе с нами под финскими дотами лежал, не брезговал.

— Повезло. — Сделал вывод артиллерист. — А наш бригадный, пока в городке были, таким героем ходил, а как на "учения" отправились, так он сразу в санчасть. Мы еще удивлялись — чего это он? А как приказ о войне зачитали, сразу все понятно стало.

— Тоже повезло, — вмешался в разговор политрук, — а если бы он сейчас под соседним кустом трусился и требовал себе блиндаж в три наката копать?

Казаков налил еще по одной:

— Давай мужики еще по одной за то, чтобы мы живыми из боя вышли.

Не успели командиры выпить чарку, как на НП вбежал боец:

— Товарищ старший лейтенант, кажется, подходят, по шоссе грузовики на всей скорости бегут.

— Вот же сволочи, — высказался политрук, — даже выпить спокойно не дают.

— Прощевайте, мужики, — подскочил Казаченко, — живы будем, свидимся!

Он быстро взбежал на холм, вдоль гребня проскочил на позицию своей батареи. У орудий уже царила легкая суета, бойцы убирали лишние вещи, наводчики прокручивали маховики наведения. Заряжающие с подносчиками вскрывали орудийные ящики, чтобы не тратить время на них во время боя. Комбат занял место на своем НП, осмотрел в бинокль дорогу. По шоссе в беспорядке бежали машины, легковые, отчаянно сигналя, обгоняли грузовики. Наконец, их поток схлынул. Но вот на шоссе из-за поворота выехали мотоциклы. На них, что-то горланя, сидела и лежала немецкая пехота. Мотоциклы, не соблюдая никакого порядка, беспорядочным стадом катились по дороге. Передний выписывал по всей ширине зигзаги, остальные пытались его обойти, когда это удавалось, все начиналось заново уже с новым лидером. "Веселятся", — удивился Казаченко, — "вот бы снаряд в эту кучу положить". Но стрелять до взрыва моста категорически запретили, а мост, конечно, будут рвать только под танком.

— Батарея к бою, — дал приказ Казаченко, хотя необходимости в нем не было, все бойцы и командиры давно были у орудий. Оставалось ждать приказа на открытие огня.

Сержант Федулин посмотрел на часы, до смены оставалось двадцать минут, но судя по суете на дороге, сменить их уже не успеют. Действительно, вскоре на шоссе показалось стадо немецких мотоциклистов. Они весело горланили какую-то песню, что-то выкрикивали, некоторые на ходу перепрыгивали с одного мотоцикла на другой. Доехав до моста, передний остановился, затормозили и другие. Сержант махнул рукой, бойцы его отделения взяли немцев на прицел, ожидая приказа на открытие огня. Федулин ждал, приказ требовал взрывать мост под танком, мотоциклистов же пропустить. Если только они не станут проверять мост. В случае опасности обнаружения взрывчатки, мост следовало подрывать не дожидаясь подхода танков.

Немцы достали из багажника одного из мотоциклов какой-то ящик, окружили его, быстренько разобрали содержимое. Вот один из них откинулся назад, запрокидывая над головой бутылку. "Да они же пьяные!" — вдруг понял Федулин. Солдаты немецкой разведки, действительно, были изрядно навеселе. Изъятые в одном из продовольственных магазинов, два ящика с водкой сделали свое дело. Русская водка оказалась намного коварнее немецкого шнапса, быстро дурманила головы, толкала на странные поступки. Но солдатам было весело. Эта кампания напоминала им прошлогоднюю. Тогда они вот также весело катились по Франции, снимая пробу со всех винных погребков, которые попадались им по дороге. Солдаты дружно помочились на перила моста и уселись на обочину ждать подхода передовых танковых батальонов.