Майский ястреб

Кобыла Сиона прибавила шаг. Наверное, она торопилась в обещанный хлев. Собственно, ради нее Сион и намеревался остановиться в Инис Витрин, вместо того чтобы ехать до Камланна. Телега все-таки была тяжело нагружена, и фермер не хотел выматывать лошадь. Я с грустью подумал, что Цинкаледу понадобилась бы пара часов на весь тот путь, который мы проделали за день. Но Цинкалед заслужил свободу.

Мы пересекли мост через речку Брив, так назвал ее Сион, и вступили на земли Стеклянного Острова. Огромный холм возвышался над нами, крепость на его вершине сторожила окрестные болота. Крепостью командовал вассал Констанция Думнонского. Сион не рассчитывал здесь на гостеприимство, поскольку права гостей здесь имели лишь воины и мастера-ремесленники. Простые путники останавливались в монастыре на склоне холма, к востоку от крепости, посреди заброшенного римского города.

Сион подъехал к воротам монастыря, слез с телеги и позвонил в железный колокол. Через несколько минут подошел монах и осмотрел нас через щель в двери.

— Кто ты и чего хочешь? — как-то не очень приветливо спросил он.

— Сион ап Рис, фермер. Прошу приютить нас на ночь.

— А-а, фермер? Ну, заходи, — монах открыл дверь. — Ночь в Инис Витрин обойдется вам… э-э… что в телеге?

— Что значит — «обойдется»? — вскинулся Сион. — Какое же это гостеприимство?

— А вот такое, — обидчиво ответил монах. — Такое вот гостеприимство в монастыре, который тиран обложил налогом! Так что в телеге?

— Пшеничная мука, — угрюмо ответил Сион.

— Ну, стало быть, гостеприимство обойдется тебе в мешок муки.

— Мешок! — завопил Сион. — Целый мешок. Да за мешок муки я мог бы двух кур купить!

— Ты собрался грабить святую Церковь, свою мать? Думаешь, Бог настолько щедр к своим слугам?

— Я думаю, что Бога порадовала бы щедрость его слуг, — проворчал Сион. — Давай так: десять фунтов муки — больше я не могу себе позволить.

— Три четверти мешка… — тут же отреагировал монах.

Через некоторое время договорились, что за полмешка муки нам выделят место на ночь и поставят кобылу в стойло.

— Так. А кто это с тобой? — требовательно вопросил монах. — Вряд ли это твой сын. Не похож ничуть.

— Я просто попутчик, — скромно сообщил я.

— Тогда платишь отдельно, — с удовлетворением заявил монах. — У тебя тоже есть мука?

— Нет…

— А тогда чего же ты шляешься по дорогам? — удивился монах.

— Я иду, чтобы предложить свою помощь Пендрагону.

— Пендрагон! — монах даже зарычал от едва сдерживаемого гнева. — Да у этого ублюдка Артура уже столько народа, что девать некуда. Зачем ему еще один? И на что он их кормить собирается?

— Недавно у саксов отбили много добра, — миролюбиво сказал я. — Войска Пендрагона должна кормить вся Британия. Ты когда-нибудь встречался с саксами?

— Зачем это мне встречаться с саксами? — удивился монах. Он даже забыл, что надо сохранять сердитый вид.

— Хорошо бы тебе и дальше их не видеть, — пробормотал я. — Впрочем, неважно. Ну, так и что ты намерен взять с меня? Учти, никаких товаров при мне нет.

— Нету? — с сожалением переспросил монах. Он внимательно осмотрел меня и убедился в правдивости моих слов.

— Тогда давай свой меч.

— Нет.

— Ну, тогда гони плащ.

Сион возмутился.

— Это что же за гостеприимство такое нынче в Инис Витрин? — завопил он. — С человека дерут последний плащ! Ты же видишь, у него нет ни гроша! Он даже поторговаться не может, нечем! Ладно, я заплачу за него.

— Мешок муки, — быстро сказал монах.

— Полмешка! — твердо заявил Сион. — И ни крупинкой больше! Да куда это мы попали? Это монастырь или воровское логово?

Монах принялся бурно жаловаться. Он сетовал на грабителей церкви, на то, что приходится давать кров «безбожному приспешнику тирана», но он хотел муки, так что, в конце концов, все-таки пустил нас.

— Сожалею, — сказал я Сиону, когда телега въехала в ворота. — Ты прав, торговаться мне нечем, да и не умею я этого делать. Все-таки плащ-то я мог отдать. В Камланне новый бы купил. Пока мне, к несчастью, нечем отплатить тебе за доброту.

Сион пожал плечами, но, тем не менее, довольно покивал.

— Забудь. Это же надо совсем дураком быть, чтобы отдать почти новый плащ за ночлег! Добро бы еще за неделю, а тут — одна ночь. Помнишь, монах даже про меч говорил! А я, уж на что мало понимаю в оружии, вижу: за такой меч можно купить целое имение, да еще вместе со стадом. — Он проницательно посмотрел на меня, и я почувствовал себя действительно глупо, потому что как-то совсем об этом не подумал.

— Не переживай, — подмигнул он мне. — Подумаешь, мешок муки! А потом, скажу тебе, — он понизил голос, — мешки-то у меня поменьше обычных. Этот простофиля и не подумал посмотреть. И теперь мы получили ночлег по весьма умеренной цене. Он просто в этом не разбирается. Да и то, с какой стати монаху разбираться в торговле? Монаху надлежит пребывать в бедности, не думать о земных благах и надеяться на Божью милость. Вот я им и помогаю, как могу.