Макароны по-флотски

Любимым преподавателям-птицам от бессердечных придурков-курсантов порой изрядно доставалось: например, лимонно-жёлтый чижавкинский «запорожец» регулярно переносили руками и ставили между двух деревьев так, что не выехать ни взад, ни вперёд, а боком он ездить не умеет… Заметим: это вовсе не из-за личной неприязни, а исключительно от ненависти к совершенно непросекаемой науке.

Проходит ровно полгода; лето, и снова экзамен. Теперь он называется «Специальное электрооборудование кораблей». Та же кафедра, тот же экзаменатор, и всё тот же Сын Инчу-чуна… Сценарий – как по утвержденному шаблону: первый вопрос – ноль, второй – ноль, задача тоже ноль, но уже по Кельвину. И естественный дополнительный вопрос, на который Гарик должен, должен, должен ответить!

– Ну, вот это вот! Вот это вот – что?

И показывают пальцем на железный якорь от электромотора. Ну?!

Гарик молчит, морщит лоб, чешет под мышкой, дёргает ногой, но искомая извилина находится где-то не там.

– Ну же? Ну?!

Гарику истово подсказывают: за спиной у преподавателя тычут пальцем в погон на форменке, потому что у каждого на погоне приколот жёлтый и выпуклый металлический якорёк. Гарик силится понять, напрягается, и тут до него – уааа!!! – доходит. Он просветлённо кивает головой: мол, всё, понял, спасибо! Победно переводит взгляд на экзаменатора, принимает важный вид и – гортанно:

– Погон, товарищ капитан первого ранга!

ТОВСЬ... НОЛЬ!

(зарисовочка)

Эгейское море. УК (учебная каракка) «Смольный». 1979 год. Дальний-предальний поход из милого Севастополя в буйную Атлантику и обратно; звёздно-штурманская практика после трудного второго курса. Кубрик номер... а-а, ладно, номер кубрика уже не помню; в общем, тот, который возле поста «Надир» (это пост гироазимут-горизонт). Жара – как в Долине Смерти. Уныло ползающие стасики еле шевелят волосатыми ногами и антеннами. Тараканы то есть.

Слабым голосом бушмена, объевшегося тухлой слониной:

– ...Альфа Волопаааса – тооовсь... Альфа Волопаса – ноль... 44.39,5. Сииириус – тоооовсь... Сириус – ноль... 44.39,5. Вееега – тоооовсь... Вега – ноль... 44.39,5. Поляяяярная – тоооовсь... Полярная – ноль... 44.39,5. Бенетаааш – тоооовсь... Бенеташ – ноль... 44.39,5...

Дверь в кубрик распахивается:

– Так!!! Чем это тут занимаетесь?!

– (вскочив с рундуков) Тренируем, тащ кап третьеранга!

– Чего вы тут тренируете?

– Тренируем (ох, йё-ё!) командные слова при взятии высот светил!

И в самом деле: один с секстаном, а другой с блокнотиком и (почему-то) секундомером. Остальные кто где, по шхерам; самые свихнутые валяются на верхней и загорают: десять минут с ладонью на груди – и вот вам светлый отпечаток пятерни на коричневой шкуре. А эти двое в душном кубрике – абсолютно голые, но с секстаном, блокнотиком и секундомером.

Начальник курса выразительно стучит пальцем по лбу и выходит прочь. Из-за закрытой двери до него доносится:

– Юпииитер – тооовсь... Юпитер – ноль... 44.39,5. Вееерхний топовый огооонь – тооооовсь... (слышен идиотский смех) Верхний топовый огонь – ноль... 44.39,6.

– (обалдело) Шесть?!

– ДА!!! ШЕСТЬ!!!

И радостный гогот двух девятнадцатилетних болванов.

– Бетельгееейзе – тоооовсь... Бетельгейзе – ноль... Это чтоб окончательно не рехнуться на почве любви к мореходной астрономии. Противоядие такое. Клин клином. Потому что наверху светит солнце, а при слове «солнце» руки начинают машинально искать секстан, чтобы посадить его (солнце) на горизонт и, рыча от нежности к светилу, снять вожделенный отсчёт. Сорок четыре, тридцать девять и пять. Или шесть. Или в остервенении швырнуть секстан в самую ближнюю к нам, пышущую средиземноморским жаром звезду.

Кстати, довольно быстро лечится обыкновенным штормом, баллов семь уже вполне достаточно.

ВЕСЁЛЫЕ РЕБЯТА

Ф-фууууух!

Как весело и легко на душе! Песня!

Третий курс! Вот оно! Доползли! Ура!

Позади штурманская практика на «Смольном», так что теперь я гордо ношу на груди жетон «За дальний поход». Начиная с нашего курса, эти жетоны изменены: вместо маленького изящного военно-морского флага с корабликом теперь выдают уродливые пятиугольные «щиты». Мы правдами и неправдами достаём и прикалываем на форменки значки старого образца, и нас за это не гоняют.

Вокруг Европы нас, увы, не провезли. «Смольный» пересёк Чёрное море, прошёл пролив Босфор, Мраморное море и Дарданеллы, потом всю Средиземку; вышел в Атлантику через Гибралтар, полтора дня покрутился там среди солнца, волн и ветра, да и пошёл назад.

Одно из двух: либо мы проводили под килём нашу подводную лодку (то ли туда, то ли обратно), либо изображали для супостата этот процесс с целью сбития оного с толку. Вокруг летали «орионы» и «нимроды», кидали десятки гидроакустических буёв. Как оно было на самом деле, нам, понятно, не сказали.