Макаров. 2-е изд.1988

Давно уже стали привычными символы, с которыми связывается наше представление о деятельности того или иного выдающегося человека: для полководца — меч или пушка, для ученого — глобус или реторта… Памятник Степану Осиповичу в Кронштадте, созданный скульптором Л. В. Шервудом, украшен несколькими барельефами, и каждый из них символически говорит о разных гранях Макаровского таланта. Он был из породы тех людей, которые могут сделать глубокие заключения, наблюдая такую, например, обыденность, как падение яблока с дерева.

Однако прежде всего Макаров был военным. Он и погиб на мостике корабля, в бою: классическая, если можно так сказать, смерть для флотоводца! Ему не довелось пережить победную славу, равную Гангуту, Чесме или Синопу. Он жил и действовал, к несчастью, во время глухое и смутное. Но тем паче ценно для нас, его потомков, что даже в ту не слишком-то благоприятную для подвигов эпоху он не только честно, не только самоотверженно — он героически исполнял свой долг. Долг перед родиной.

«Помни войну!» — начертано на цоколе памятника. «Помни войну!» — говорил при жизни и призывает нас всем примером своей деятельности Макаров. Помни о долге перед Родиной, помни о своей обязанности отдать для нее все, даже жизнь, в трагическую и опасную годину!

Как это сделал он сам…

НИКОЛАЕВ-НА-БУГЕ — НИКОЛАЕВСК-НА-АМУРЕ

27 декабря 1848 года священник Николаевской церкви портового города Николаева сделал под номером 44 следующую запись:

«Тысяча восемьсот сорок осьмого года декабря двадцать седьмого дня родился, а тридцатого дня того же месяца окрещен Степан, сын… прапорщика Иосифа[1] Федорова Макарова и законной жены его Елисаветы Андреевой, кои оба православного вероисповедания. Таинство крещения совершал священник Александр Гайдебуров. Восприемниками были: капитан 1-го ранга Яков Матфеев Юхарин и умершего поручика ластового экипажа дочь девица Любовь…»

Итак, родной отец новорожденного — офицер, крестный отец — офицер и даже крестная мать и та — дочь офицера. Знать, Степану Макарову, что называется, на роду написано было стать военным.

Да не просто военным, а военным моряком.

В портовых городах всегда рождается много будущих моряков, как в степных станицах лихих кавалеристов. Об этом позаботилась сама природа.

Астрологи утверждают, что каждый человек появляется на свет под знаком какой-нибудь звезды. Согласно этим приметам звезда Макарова находится в созвездии Козерога. Бог с ней, с астрологией, однако звезду, под которой родился будущий адмирал, все же можно назвать с уверенностью: это звезда великого Суворова.

Ровно шестьдесят лет назад, 6 декабря 1788 года, русские войска штурмом взяли турецкую крепость Очаков — твердыню Оттоманской империи на северном берегу Черного моря. Этому успеху предшествовала и предопределила его блистательная виктория генерал-аншефа (тогда еще не генералиссимуса) Суворова под Кинбурном. Суворов же поставил победную точку в войне, взяв Измаил. Отныне весь край между Бугом и Днестром навечно вошел в российские пределы.

Не было еще города Николаева. Неспешно и тихо Южный Буг нес свои незамутненные воды в Черное море. Ни корабля, ни рыбацкой лодки… Столетиями пустынны были благодатные те берега. Лишь изредка проносились окрест разбойничьи отряды крымских татар, вспугивая степных сусликов и дроф.

И вот однажды на высоком безлесном холме, возле которого Ингул вливается в широкий Буг, появились белые палатки, к берегу приткнулись баркасы, запылали костры, раздался частый стук топоров. Солдаты в бело-зеленых мундирах копали траншеи, ставили частокол укрепления. Как-то в жаркий июньский полдень к лагерю стремительно подлетела небольшая кавалькада: офицер в запыленном мундире и двое казаков с пиками.

— Где полковник? — хрипло спросил офицер, не слезая с коня.

Ему указали на палатку в центре лагеря. Офицер соскочил с седла, оправил мундир. Из палатки вышел высокий худощавый человек, очень моложавый на вид. Офицер приложил два пальца к треуголке и доложил:

— Депеша его светлости.

Моложавый полковник взял пакет, сломал сургучную печать и вынул плотный лист веленевой бумаги. На листе было несколько строк, жирно написанных гусиным пером:

«Ордер господину полковнику Фалееву.

Предписываю вам заготовить на Ингуле эллинги для построения по апробованному рисунку двух кораблей пятидесят и шестипушечных.

Князь Потемкин-Таврический

21 июля 1788 года. Лагерь под Очаковом».