Макаров. 2-е изд.1988

Как бы то ни было, но Макаров получил назначение довольно необычное. Видно, судьба никак не хотела отлучать его от южного солнца: 27 октября 1881 года Макаров оказался в столице того государства, против которого он недавно сражался — в Константинополе. Макаров сам добивался этого назначения. Он смертельно устал от службы на Каспии и хотел отдохнуть. Он имел на это право и не считал нужным скрывать своих намерений. Просьбу Макарова удовлетворили, и он поступил в распоряжение русского посла в Константинополе.

После военного поражения султанская Турция превратилась в полузависимую страну. Великие европейские державы открыто вмешивались во внутренние дела одряхлевшей феодальной империи. Одним из внешних признаков неполной самостоятельности Турции служил тот факт, что в столице стояли на рейде иностранные военные корабли — так называемые стационары. То были не просто гости, наносившие визит вежливости. Согласно дипломатическим узаконениям на стационер и его команду распространялись определенные привилегии и права, его подчиненность местным властям была весьма ограниченной. Среди прочих в Босфоре стоял русский стационер «Тамань». Командиром его и был назначен Макаров. По-видимому, в Петербурге не случайно избрали на этот пост боевого командира, столь досадившего туркам во время минувшей войны. В дипломатии ведь все имеет свое значение: и марка вина, наливаемого камер-лакеем в бокал, и марш, которым встречают именитого гостя, и множество иных мелочей, порой самых курьезных. В переводе с дипломатического языка на военный назначение Макарова расшифровывалось так: русским стационером в турецкой столице командует офицер, топивший ваши суда, помните об этом и имейте в виду…

Новое макаровское назначение считалось весьма почетным: ведь оно было в какой-то мере дипломатическим представительством. Командир стационера прибыл в Константинополь с супругой: ему предстояло жить здесь долго, и не просто жить и командовать кораблем, но и, кроме того, вести светскую жизнь — посещать официальные приемы, дипломатические рауты и т. п. Недаром получить такого рода должность считалось делом столь же почетным, сколь и приятным.

Макаров провел в Константинополе меньше года. И по возвращении на родину он завершил крупное научное открытие.

Босфор, одна из древнейших акваторий человеческой цивилизации, окутан множеством исторических преданий и легенд, где реальность причудливо переплетается с фантазией. В частности, среди местных моряков и рыбаков издавна существовало поверье, что в этом узком проливе имеются два течения: поверхностное — из Черного моря в Мраморное и глубинное — в противоположном направлении. Об этом Макаров услышал сразу же по приезде в Константинополь.

Таинственная та история не могла не заинтересовать его. И не только в силу присущей ему природной любознательности. Макаров был не просто любознательным, но и глубоко практичным человеком. Как и всякий талантливый и сильный практик, он не любил и не позволял себе созерцательной наблюдательности, его не влекли абстрактные туманности познания, если он не видел способа их практической реализации. И в этом была его сильнейшая сторона как военачальника, администратора, ученого. Его неиссякаемая энергия и воля направлялись к цели с прямотой и всепроникающей силой. Да, в зрелом возрасте Макаров проявлял слабый интерес к искусствам, философии, отчасти и к гуманитарным занятиям вообще. Что ж, каждому свое. И к чести Макарова укажем, что, не интересуясь искусством и философией, он никогда и не позволял себе высказываться по этим проблемам — черта, которой были лишены многие люди его положения и ранга.

Итак, таинственная история с двумя течениями в Босфоре заинтересовала Макарова отнюдь не из любви к шарадам и ребусам, Босфор… Тонкая щель между двумя континентами… Узкое горло Черного моря. Через эти топкую воронку вытекал поток русской пшеницы — миллионы пудов экспорта ежегодно! Отсюда же не раз вторгались или угрожали вторжением враждебные эскадры. Огромное стратегическое значение пролива сразу бросается в глаза, стоит лишь взглянуть на карту. А Макаров был прежде всего человек военный. Он помнил, как в тревожное лето 1878 года русский Черноморский флот ожидал вторжения английской эскадры адмирала Хорньи. В штабе флота в спешке и в глубокой тайне составлялись планы минирования черноморских гаваней — что еще, кроме мин, могли тогда противопоставить русские моряки британским броненосцам? И разумеется, прежде всего в штабе мечтали заминировать Босфор, разом закрыть дверь в черноморские воды. В те дни Макаров на «Константине» напряженно ждал известий. В его сейфе уже лежал боевой приказ на случай войны: «Вы должны быть всегда готовы приступить к исполнению возложенного на вас поручения немедленно по получении на то приказания. По окончании поставки мин или в случае преследования все более сильным неприятелем вы имеете отправиться в один из русских портов, по вашему усмотрению». Он-то был готов «приступить к исполнению», да как это сделать?.. Посоветовать ему не мог никто.