Макбет

Первая женщина. Пусть ваше правление не нару­шит святые законы церкви!

Вторая женщина. Пусть ваше правление будет триумфом радости.

Первый мужчина. Пусть будет оно царствием любви.

Второй мужчина. Обнимемся, братья мои!

Епископ. Обнимитесь, и я благословлю вас.

Макол(стоя почти перед самым троном). Тихо!

Первая женщина. Он хочет с нами говорить!

Первый мужчина. Его милость обращается к нам с речью.

Вторая женщина. Послушаем, что он скажет.

Второй мужчина. Мы слушаем вас, ваша милость.

Первый мужчина. И да хранит вас Бог!

Макол. Сказано вам, тихо! Не галдите все разом! Мне надо сделать заявление. Пусть никто не шелох­нется. Пусть никто не дышит. И зарубите себе на носу следующее[8]. Наша родина ослаблена гне­том. Каждый новый день новый удар бередит ее раны. Да-да, я отсек голову тирана и насадил ее на пику.

Третий мужчина(вносит голову Макбета, наса­женную на пику). Ты это вполне заслужил.

Второй мужчина. Он это вполне заслужил.

Четвертый мужчина. Пусть ему не простят не­беса.

Первая женщина. Будь он проклят отныне и вовек!

Первый мужчина. Пусть он поджаривается на адском огне!

Второй мужчина. Пусть его пытают в преисподней.

Третий мужчина. Не давая ни секунды передышки.

Четвертый мужчина. Пусть он раскается, горя в адском пламени. Господь не примет его раскаяния.

Первая женщина. Пусть вырвут у него язык, а он вырастет снова — и так по двадцать раз на дню.

Второй мужчина. Пусть насадят его на вертел! Посадят на кол. И пусть он станет свидетелем нашей радости. Пусть взрывы нашего смеха его оглушат.

Вторая женщина. Вот мои вязальные спицы, чтобы выколоть ему глаза.

Макол. Если вы сейчас же не заткнетесь, я спущу на вас своих солдат и собак.

Множество гильотин в глубине сцены, как это уже было в первой картине.

Итак, теперь, когда с тираном покончено и он клянет свою мать за то, что она родила его на свет, скажу вам следующее. Отныне моя стражду­щая родина увидит больше пороков, чем когда бы то ни было. При моем правлении она будет стра­дать все больше и больше — так, как еще никогда не страдала.

По мере того, как Макол произносит эти слова, слышится ропот неодобрения, отчаяния, оцепене­ния. К концу этой тирады возле Макола не остается ни души.

Я чувствую, что пороки так хорошо мне привиты, что стоит им расцвести пышным цветом, и черный Макбет покажется вам белее снега, а наша бедная страна будет считать его агнцем божьим в сравнении со мной и моими бесчисленными злодеяниями. Макбет был кровавым, сластолюбивым, скупым, лживым, коварным/резким, хитрым. Его пороков не счесть. Но моему распутству не будет границ. Вашим женам, дочерям, матерям семейств, девст­венницам не насытить моих желаний. Мои страсти преодолеют все преграды моей воли. Макбет был бы монархом намного лучшим, чем я. В моем ха­рактере самые низменные инстинкты сочетаются с такой неутолимой жадностью, что за время своего правления я отрублю головы всем дворя­нам, чтобы завладеть их землями. Мне потре­буются драгоценности одного, дом другого, и каж­дое новое приобретение будет для меня лишь при­правой, разжигающей аппетит. Я затею неспра­ведливые тяжбы с лучшими и самыми порядочны­ми, чтобы завладеть их добром. Я напрочь лишен добродетелей, которые пристало иметь монархам. Справедливость, искренность, умеренность, урав­новешенность, щедрость, упорство, жалость, чело­вечность, набожность, терпение, мужество, твердость — мне неведом даже их привкус. Зато у меня в избытке различных преступных наклон­ностей, которые я удовлетворю любыми средст­вами.

Епископ, единственный человек, оставшийся еще возле Макала, с подавленным видом уходит направо.

Теперь, придя к власти, я вылью к чертям сладкое молоко согласия. Я приведу в полное расстройство всеобщий мир, уничтожу на земле всякое единст­во. Начнем с того, что превратим это герцогство в королевство — и я его король. В империю — и я император. Я — супервеличество, импера­тор над всеми императорами. (Исчезает в тумане.)

Туман рассеивается. Через сцену пробегает Охотник за бабочками.

Конец