Макдональдизация общества 5

«Я в самом деле думаю, что там изначально было и веселье, и живое воображение, но только оно встретилось с отштампованной, отлитой по единому инженерному образцу фантазией, а это означает — с полным отсутствием фантазии.

Во всем, начиная с разветвленной сети желобов и стойл, через которые людей прогоняют к аттракционам, до леденящего душу обращения сотрудников в манере „а-ля степфордские жены“[619], до принудительно очищенных от соринок площадок и постоянного ощущения тоталитарного порядка северо-корейского образца, до явственно пассивного характера самих развлечений, „Disney World“ оказался полной противоположностью фантазии, исключительным техноспектаклем…

„Disney“ вовсе не расковал воображение, он, в основном, с успехом сковал его. Как и конвейерные „машины“ и „лодки“, которые везут вас по стальным рельсам через декорации „Белоснежки“, „Мира движения“ и „Автогонок“, „Disney World“ оказался тяжелым, высокоточным, компьютерно-управляемым механизмом, доставляющим примерно 30 миллионов посетителей в год точно такие же просчитанные, неизменные, тщательно выверенные переживания радости. Этот мир развлекает посетителей, не уделяя им ни малейшего внимания. Он взывает ко всем, но внутри человека ничто не откликается на этот пустой зов…

Представьте себе, например, как вы совершаете фальшивое погружение в подлодке ради фальшивого путешествия мимо фальшивых кораллов и фальшивых водорослей, при этом прекрасно зная, что в часе езды от вашего дома есть два изумительных огромных аквариума в зоопарке»[620].

Таким образом, вместо того, чтобы будить воображение и творчество, «Disney World» организует переживание чего-то, что полностью губит воображение и творчество, и, в конечном счете, обращается в нечеловеческий опыт.

Индустрия фаст-фуда: «забегаловок» больше нет.

Я уже указал несколько дегуманизирующих аспектов индустрии фаст-фуда. Еще один пример касается того, как контакты между людьми сводятся к минимуму. Отношения между персоналом и посетителями в лучшем случае мимолетные. Так как персонал обычно работает на полставки, и работники задерживаются всего на несколько дней, даже у регулярных посетителей редко завязываются с ними личные отношения. Прошли те времена, когда каждый должен был либо хорошо знать официантку, либо заказывать еду на скорую руку в ближайшей забегаловке. Теперь таких мест, где кто-то из персонала знает, кто вы такой и что вы обычно заказываете, становится все меньше и меньше. Быстро разоряются те заведения, которые Рэй Ольденберг называет «местами третьего типа», локальные кафе и таверны[621].

Контакты между работниками и посетителями ресторана фаст-фуда и продолжаются каждый раз очень недолго. Чтобы сделать заказ у стойки, получить еду и заплатить за нее, много времени не требуется. И работники, и посетители чувствуют необходимость спешить и освободить место для следующего клиента[622]. Для того, чтобы пообщаться, у них практически нет времени. Это даже более верно для «проездных окошек», где, благодаря ускоренному обслуживанию и физически присутствующим перегородкам, служащий еще более далек.