Македонский Лев

Чешуйчатая рука вытянулась к ее лицу, когти впились глубоко в плоть ее духа. Боль была неумолимой, но ее собственная рука вскинулась, чтобы перехватить запястье рептилии. Языки пламени вспыхнули по всей длине руки, расползаясь по телу демона и утопляя его в огне.

В одно мгновение на Дерае появились нагрудник и латы из белого серебра, на голове — спартанский шлем, а в руке — меч, сияющий звездным светом.

— Где ты, Аида? — позвала она. — Выходи ко мне, если посмеешь!

— Посмею, дитя, — послышался шепот Аиды, и Дерая разглядела женщину в черной накидке, парящую совсем рядом. Аида улыбалась. — глупая девчонка, ты пришла сюда во плоти. Уже сейчас острые ножи приближаются к твоему укрытию. Лети туда, Дерая!

— Я уже одолела тебя, — прокричала Дерая. — И даже если я умру, это уже ничего не изменит.

— И как же ты меня одолела, дитя? Я по-прежнему здесь.

— Темного Рождения не будет, — ответила Дерая, взглянув вниз, на аколиток, которые прочесывали заросли, подходя все ближе к месту, где было скрыто ее тело. Она не хотела умирать и пыталась побороть в себе страх.

Смех Аиды пронзил ее, как холодный нож. — Думаешь, дитя — пусть даже одаренное дитя — сможет противостоять мощи Кадмилоса? — Она воздела руки. Черные змеи фонтаном вылетели из кончиков ее пальцев, шипя в ночном воздухе и стремясь обвить Дераю огромной извивающейся массой, их клыки белели в лунном свете.

Игнорируя боль, Дерая закрыла глаза. Змеи поменяли цвет, став из черных красными, свиваясь тонкими кольцами, пока не упали с нее подобно розовым лепесткам, слетев на землю.

— Ты не можешь причинить мне вред, — сказала Дерая. — Хотя…

Дрожащая сфера из света образовалась вокруг Аиды, заключив ее в центр этого шара. Дерая вернулась в свое тело как раз в тот момент, когда его обнаружила одна из аколиток.

Лезвие ножа обрушилось на нее, но Дерая перехватила запястье. Вскочив на колени, жрица впечатала кулак в лицо женщины, свалив ее на спину. Через мгновение она уже бежала к каменному кругу.

Преследовательницы у нее за спиной выкрикивали проклятья. Дерая продолжала бежать. Брошенный нож просвистел над ее головой, и она перескочила через поваленную каменную колонну. Встав в центр круга, она вытянула руки. Мир вокруг задрожал. Когда Врата уже закрывались за ней, она услышала голос Аиды, прошептавший у нее в голове:

«В следующий раз, моя голубка!»

* * *

Олимпиада лежала на застеленной шелком постели, ее тело извивалось в волнах наслаждения, кожу ее покалывало, сознание взрывалось феерией красок. Она облизала губы, провела пальцами по грудям и животу, испытывая почти болезненное желание.

— Филипп! — звала она. Комната кружилась вокруг нее, действие зелья в ее организме достигло наивысшей силы. Она танцевала у огня, чувствовала прикосновения и ласки нескольких аколиток с мягкими губами, сладкими как вино. Секреты Третьей Мистерии открылись ей с музыкой ночи, бризом, прилетевшим издалека, со священной вершины Корифии Фенгари. Она родит на свет бога-повелителя, человека, наделенного великим даром. Имя его эхом отзовется в истории, деяния его останутся непревзойденными до тех пор, пока звезды светят в небе. — Филипп!

Даже в одурманенном состоянии она чувствовала, что время уходит, — что заветный мистический час почти истек. Она повернулась на бок.

Занавески разошлись.

Вот он, стоит обнаженный, если не считать плаща и рогатого шлема Кадмилоса. Он подошел к ней, и она раскрыла ему свои объятия. Мгновение он стоял, глядя на ее тело, затем отчаянно вошел в нее. Она вскрикнула, ее руки обхватили его спину, она ощутила металлический холод маски его шлема у себя на лице.

Ее пальцы взметнулись, чтобы прикоснуться к металлу, наткнулись на черные рога.

Он поднял голову, и она поймала себя на том, что смотрит в глаза лица за маской. Затем зелья взяли над ней верх, и она заскользила во тьму, озадаченная одной последней, странной мыслью.

В неверном огне светильников зеленые глаза Филиппа, казалось, — но это было невозможно — стали синими.

Храм, Лето, 357й год до Н. Э

Дерая проснулась до полудня. Откинув одеяло, она прошла к окну, с легким сердцем. Она повидала Пармениона и разрушила замыслы Аиды. Сегодня она покинет Храм и отправится в Македонию, чтобы там дождаться возвращения Пармениона.

Теперь она знала, что он по-прежнему любил ее, и теперь они наконец смогут быть вместе долгие годы. Она снова чувствовала себя молодой, полной радости и света.

Оказалось, достаточно было просто подсыпать дурманящий порошок в вино Филиппа. Столько лет страха и опасений были бессмысленны.

Солнце ласкало теплом ее лицо — но спиной она ощутила прикосновение холодного воздуха, и быстро обернулась. На стене рядом с дверью выросла тень, возвышаясь подобно крылатому демону. Дерая изготовилась к атаке, но ее не последовало, тени трансформировались в плащ, окутывающий фигуру духа Аиды.

— Что тебе нужно здесь? — спросила Дерая.