Махабхарата. Рамаяна

В то время владыкой змеиной державы
Был Васуки, опытный, сильный, лукавый.

Ему причиняло печаль и терзанье

Ужасное матери змей предсказанье:

«Придет властелин в заповедное время,

Придет — и сожжет он змеиное племя».

Чтоб как-нибудь сердце свое успокоить,

Решил он совет государства устроить.

Пришли на совет всевозможные змеи:

Монахи, врачи, мастера, чародеи,

Гуляки, ученые, стражи, вельможи

И воины с пышной раскраскою кожи.

Их множество было — усердных и праздных,

С красивой наружностью и безобразных,

Но, разных, не схожих, — друг с другом сближало

С губительным ядом жестокое жало!

Так Васуки начал: «Вы знаете, братья:

Над нами нависла угроза проклятья.

Быть может, найти избавленье сумеем

От ужаса, ныне грозящего змеям.

Ломая преграды, с опасностью споря,

Мы средство находим от всякого горя,

Но это несчастье с другим несравнимо:

Проклятие матери неотвратимо!

Поныне, как вспомню я слово проклятья,

В испуге, в тоске начинаю дрожать я.

Я слышал, как вскрикнула мать на рассвете:

«Да будьте вы прокляты, злобные дети!»

При этом присутствовал Брахма извечный,

Творец изначальный, творец бесконечный.

Одобрил он матери каждое слово,

И стали мы жертвами жребия злого.

Да, гибель грозит поголовная змеям,

Проклятие матери мы не развеем,

Но, может быть, меры предпримем поспешно,

Чтоб месть властелина была безуспешна,

Чтоб с нами бороться Судьба побоялась,

Чтоб месть Джанамеджаи не состоялась».

Так начали змеи совет многошумный.

Одни зашипели, весьма скудоумны:

«Мы примем подвижников мудрых обличье,

Являющих кротость, добро и величье,

Царю Джанамеджае скажем веленье:

«Ты праведных змей отмени истребленье».

Но им возразили ученые змеи:

«Вы глупы. Нам действовать надо хитрее.

К царю мы придем как советники, слуги.

Окажем его государству услуги.

От нас он захочет услышать сужденье:

Как надобно змей совершить всесожженье?

Тогда-то придумаем сотни препятствий.

Его мудрецов обвиним в святотатстве.

Царю мы свои приведем толкованья,

Примеры, и доводы, и основанья,

Докажем, что гибель змеиного рода

Для мира — несчастье, напасть и невзгода.

А если он хитрых речей не оценит,

А если сожжения змей не отменит,

То мы позовем остроумного змея,

Который, как бы о владыке радея,

Предстанет как жрец, с ним согласный во взглядах

И сведущий в жертвенных сложных обрядах.

Войдя к властелину в доверье сначала,

Вонзит в Джанамеджаю грозное жало.

Когда же царя он смертельно отравит,

То змей от погибели страшной избавит».

Но добрые змеи тогда возразили

Ученым: «О нет, не желаем насилий!

Должны мы о деле судить без пристрастья:

Не даст нам убийство покоя и счастья.

В опору возьмем, если беды нависли,

Невинность души, целомудрие мысли!

Убийство — ужаснее всех беззаконий.

Чем будете жаждать его исступленней,

Тем раньше погибнете смертью презренной:

В убийстве заложена гибель вселенной!»

«Ошиблись равно, — изрекли чародеи, —

Ученые змеи и добрые змеи!

Мы тучами станем и ливнем зловещим,

Как молнии, мы, извиваясь, заблещем.

Мы жертвенный пламень водою потушим,

Тем самым и замысел царский разрушим».

«О братья! — воскликнули змеи-святоши, —

Давайте мы вспомним обычай хороший.

Чем эти пустые вести разговоры,

Пусть ловкие змеи, умелые воры,

Похитят и ковш и сосуд для обряда

У спящих жрецов. Так возникнет преграда.

Возможна, друзья, и другая помеха,

Чтоб дело царя не имело успеха.

Прикажем бесчисленным двинуться змеям,

Народ искусаем и ужас посеем.

А то мы вползем в человечьи жилища,

И змеями будет испорчена пища.

Окажутся в пище моча, испражненья, —

Откажется царь от обряда сожженья!»

«Мы станем жрецами, — сказали вельможи, —

К владыке придем, с многомудрыми схожи,

Огромной потребуем жертвенной платы,

И царь Джанамеджая, страхом объятый,

Тогда-то в змеиной окажется власти,

И змей мы избавим от страшной напасти.

Услышал ты, Васуки, наши сужденья,

Скажи, как избавиться нам от сожженья?»

Сказал повелитель змеиной державы:

«И вы, и другие, и третьи — не правы.

А что предпринять — я не знаю, о змеи,

От этого боль моя только острее!»

Тогда Элапа́тра сказал осторожный:

«Сужденья, которые сказаны, — ложны.

Должно состояться огню приношенье,

Судьбы отменить невозможно решенье.

А так как от вечной Судьбы мы зависим,

То с просьбою к ней голоса мы возвысим.

Я нечто скажу вам на этом совете:

Когда были прокляты матерью дети,

От страха взобрался я к ней на колени.

Премудрых услышал я стоны и пени.

Затем они к Брахме явились в тревоге,

«О бог-прародитель! — промолвили боги, —

Лишь то существо, что безумно и злобно,

Проклясть сыновей своих кровных способно.

Зачем же ты Кадру одобрил проклятье?

Скажи, прародитель, даруй нам понятье!»

Ответствовал Брахма всесущий, всеправый:

«Увы, изобилуют змеи отравой,

Несметны, коварны, сильны и жестоки,

Они, расплодясь, умножают пороки.

Одобрил я Кадру слова роковые,

Чтоб стали счастливее твари живые.

Огонь уничтожит свирепых, кусливых,

Зловредных, злокозненных, втайне трусливых,

В предательстве ловких, в обмане искусных

И всех ядовитых, презренных и гнусных,

Но те, что правдивы, добры, справедливы,

Честны и смиренны, — останутся живы.

От них отвращу беспощадную кару:

Родится великий мудрец Джаратка́ру,

Свои обуздавший стремленья и страсти,

В смиренье познавший блаженное счастье.

Придет его сын, чистотой наделенный,

По имени А́стика дваждырожденный.

Придет он в назначенный день приношенья,

Спасет добродетельных змей от сожженья».

Тут боги спросили творца-властелина:

«Кто матерью будет великого сына?»

«Узнайте, о боги, что дваждырожденный

Подвижник возьмет соименницу в жены.

Возьмет он, причастный высокому дару,

Супруг Джараткару — жену Джараткару.

Родит ему тезка могучего сына,

То будет любви, милосердья вершина».

Так Брахма промолвил в небесном чертоге.

Одобрили речь прародителя боги.

О Васуки, есть у тебя молодая

Сестра, что цветет, красотою блистая.

Недаром зовется она Джараткару:

Они образуют желанную пару.

Как только попросит себе подаянья

Мудрец, что свершает благие деянья, —

Как дань милосердия, лепту простую,

Отдашь ему в жены сестру молодую.

Ты облик людской навсегда ей присвоишь,

Змеиное царство навек успокоишь.

Тем браком счастливым беду мы развеем!»

Слова Элапатры понравились змеям.

Они восклицали: «Прекрасно! Прекрасно!»

На сердце у Васуки сделалось ясно.

Сказал ему Брахма: «Не бойся напасти.

Ты принял в труде благородном участье.

Я помню, мы сделали гору мутовкой,

А Васуки, длинного змея, — веревкой

И стали, желая воды животворной,

Сбивать океан, беспредельно просторный.

За это сниму я с души твоей бремя.

Узнай же: пришло заповедное время.

Сгорят нечестивцы, погибнут злодеи,

Но живы останутся добрые змеи.

Живет уже мудрый подвижник на свете,

Безгрешный в законе, суровый в обете.

Чтоб не было то наказанье жестоко,

О Васуки, жди надлежащего срока,

Сестру молодую подвижнику выдай.

Судьба не обидит невинных обидой,

Но только исполни мои приказанья!..»

На этом главу мы кончаем сказанья.