Маханакхон

– Только то, что их было трое, и двоих мы положили: первого с Машей и Ум на пляже, второго в переулке, после Игоря. А третий хрен еще где-то там, – он махнул рукой вниз, в черноту, – и не думаю, что он отступится от своей задачи. У нас на руках два трупа. Мужчины в районе лет сорока, англосаксонской внешности. Очень подготовленные, явно много лет отнюдь не на диване сидели. Высококлассные боевики, только чьи? У крайнего убитого кое-что все-таки нашлось – устройство связи, явно не серийное, собранное на заказ. Вроде рации и очень зашифрованного смартфона в одной коробке. Взломать и разблокировать я его вряд ли смогу, без Грища… Но можно покопаться в электронных потрохах, по ним тоже иногда получается кое-что сказать. И еще одно – вспомни, как они появлялись во время моих операций с полицией, в самый удобный для них момент. Скорее всего, у них в управлении был осведомитель. Я уже намекнул про это Мэу, она займется. В любом случае как только дыра в шкуре заживет, – Андрей потер раненый бок, – я отправляюсь на новую «тропу войны». Нужно найти этого третьего бойца и тех, кто за ним стоит.

– На мой ресурс можешь рассчитывать, естественно, – сказал Шестов. – А сейчас…

Раздался громкий хлопок. Пробка от шампанского перелетела перила и сгинула в бездне сорока этажей.

– За победу! – воскликнул Сергей. – По крайней мере, сегодня позволь себе ее отпраздновать. Вот так история вышла, а? Может, киношку замутить по мотивам? Неплохой сюжетец получился бы, с тобой как главным героем!

Шестов говорил уверенно, сразу было видно: этот человек действительно вполне может «замутить киношку».

– Давай наливай уже, – ответил Огневский угрюмо, прислушиваясь к легкой боли в забинтованной руке. – Хреновый сюжетец. Ну или я герой хреновый. В хорошем произведении как должно быть? Персонаж развивается и к концу осознает что-то новое. А я как раньше, так и сейчас, ни фига не понимаю. И вообще не знаю, как жить и что делать… Может, я в тупом голливудском фильме? Хотя не, тогда меня звали бы Джек, я бы лыбился и кричал: “This is awesome!” [«Это круто!» – англ.]

– А я думаю, – ответил Сергей, – что просто твоя «линия персонажа» только начинается. Это значит, что тебе еще много всего предстоит пережить и понять.

– Ой, да ну тебя, – отмахнулся Огневский, беря полный бокал. – Ладно, за Таиланд!

Приложения

О Николае Втором и «Глазе слона»

Когда пишешь роман на основе реальной истории, всегда балансируешь между двумя опасностями. Можно строго придерживаться известных фактов, но тогда ты будешь сильно ограничен, как художник. Либо наоборот, можно уйти в «альтернативную историю», махнув рукой на то, что было на самом деле, но в этом случае рискуешь превратиться в подобие глупого голливудского фильма. В «Маханакхоне» я постарался избежать обеих крайностей и придерживаться если не буквы, то духа реальной истории Таиланда и его отношений с Россией.

Если коротко, то с историчностью дела обстоят так: изумруд «Глаз слона» вымышлен, как и все персонажи, участвующие в охоте за ним. Все остальные факты взяты из исторических источников.

Цесаревич Николай действительно останавливался в Сиаме во время своего плавания в Азию в 1890 году, встретился там с королем Чулалонгкорном, он же Рама Пятый, один из величайших монархов в тайской истории. Сиам действительно был тогда под давлением Англии и Франции, находился на грани превращения в еще одну колонию европейцев.

Рама возлагал большие надежды на Россию – ведь она единственная из империй не вела хищнической колониальной политики.

В 1897 году Чулалонгкорн сам посетил Российскую Империю. Среди его даров было и немало драгоценностей, хотя ни о каком «Глазе слона» в источниках не упоминается.

Сын Рамы Пятого принц Чакрабон действительно отучился в Петербурге, в Пажеском корпусе, одном из самых престижных учебных заведений империи. В 1905-м он познакомился в столице с Екатериной Десницкой. Молодая русская дворянка училась на курсах милосердных сестер, готовясь отправиться на фронт Русско-Японской войны.

Чакрабон влюбился в эту отважную девушку и вскоре сделал ей предложение, нарушая все мыслимые правила.

Екатерина не ответила отказом, но и под венец не спешила – ее ждали раненые в Маньчжурии. Она отправилась на войну, где оказалось одной из лучших медицинских работниц, и вернулась к жениху лишь через два года.

В 1907 году Чакробон и Екатерина тайно обвенчались в Константинополе, для чего принц крестился в православную веру.

Рама Пятый был очень рассержен на сына за морганатический брак и уход из буддизма. По приезде в Сиам Чакробона и Екатерину поселили в отдельном дворце, но не дали жене принца никакого официального статуса. Царственные свекр и свекровь отказались даже знакомиться с ней. Чакрабон был лишен права на наследование престола.

Уже после смерти короля старший брат Чакрабона Вачиравудх, ставший Рамой Шестым, простил его и признал брак действительным.