Махинации самозванца

— А им запасаться и не надо. Там всегда запасы на всякий случай хранятся, — огорчил меня Озвур. — Ваша… Ваден, ты говорил, что неплохо бы их выкурить, как лисиц из норы… Не получится… Там узкие шахты под воздух гномы делали… Агир всё сделал, чтобы коридор был неприступным…

— Ладно. Понятно… Магия?.. Тоже нет… Нет таких амулетов… — перебирал я возможные варианты штурма.

Ситуация в целом хреновая. Каждый час промедления — это минус в мою карму и минус в отношениях с союзниками. Что это за союзник такой, что своё слово не держит. Или, что ещё хуже, не может со своими людьми управиться. Вывод: херовый руководитель — херовый союзник.

— Озвур. Ты говорил, что бунт был спонтанный? — вдруг посетила меня одна мысля. — То есть они не успели с собой свои семьи согнать в коридор?

— Ваша милость! Этого нельзя делать! Так же вся долина восстанет! — затараторил Озвур, недослушав меня. Отчасти он прав. Он понял, что я собираюсь сделать. Законы войны на войне ещё никто не отменял.

Глава 7 Об орках, набеге, гномах, кредиторах и прочем

«Барон-террорист» — эта мысль у меня билась в мозгу во время всех приготовлений. Террор придуман вовсе не в двадцатом веке и даже не в девятнадцатом. Само слово латинское и означает «устрашение». На страхе стояла Римская империя, да и любая другая империя, если задуматься и вспоминать историю. Не исключением было и средневековье. Тут террор в порядке вещей. Вешать несогласных, тактика выжженной земли — это частные проявления террора. Любое государство закрепляет за собой право на силу и этим правом пользуется, если не хочет развалиться. В моем случае либо я пользуюсь своими правом на силу, либо поджимаю хвост и забываю про баронство. Так что выбора у меня особого нет…

— Всё готово, ваша милость. Люди построены, — отрапортовал мне Хелми. На людях он так ко мне обращается, а по имени только в близком круге.

— Молодец. Останься со мной. Не вставай в строй, — сказал я и как будто в ледяную прорубь окунулся. Сейчас начнётся…

Я стоял перед своими дружинниками и ополчением. Тут стоит около девяноста человек, остальные ещё на марше, ещё не подтянулись к деревне. Я стоял. Молчал. Не знал, с чего начать. Тут сейчас решается, быть ли мне бароном или, может, умереть тут же, от бунта своих парней. То, что я скажу или даст мне возможность удержаться ещё какое-то время на плаву в качестве барона, или…

— Парни. Мужики. Воины! Не все из вас знают, почему мы здесь собрались. Я расскажу.

Стою. Говорю. И понимаю, что неправильно начал речь. Только одно радует, что начал с сути. «Не все знают». Как же. Это чушь. Все знают, почему мы здесь. За время марша наверняка все языки себе стёрли. Но именно такие слова мне нужны в начале. У них свой вариант правды. А я хочу дать свой вариант правды. Обе правды почти равноценны, но дьявол, как всегда, прячется в деталях.

— У всех у вас в долине семьи, друзья, близкие. Я поклялся защищать долину от врагов. Вы поклялись помогать мне в защите своих семей и близких. Каждый из нас делает, что может, для этой цели! — блин, как много пафоса в словах, так меня могут и не понять. Тут люди попроще. — Все вы знаете, что враги бывают внешние и внутренние. Есть враги, которые хуже змеи. Змея, пригретая на груди, всегда кусает ядом! — опять не то говорю. Вижу волнения, перешёптывания в строю. Хреново, так и до своей кончины можно добазарить.

— Я хочу, чтобы вы знали. Те, кто засел в ущелье, нам не враги! — смотрю на настроение толпы, быстро поправляю себя я, свои прежние слова насчёт змеи и внутренних врагов. — Они наши братья. Наши друзья. Наши отцы и деды!

Шёпот в строю начал набирать обороты. Мужики дезориентированы, ждали одного приказа — рубить своего земелю и родича, а тут я дал заднего.

— Но злой враг среди нас! — заорал я во всю глотку, пользуясь сумятицей в строю. — Злой враг пришёл на наши земли! Пришёл грабить, убивать. Насиловать наших матерей, жён, сестёр, детей! Будь проклят подлый граф Илмар!

Люди в строю перестали шептаться, замерли и ждали того, что я дальше скажу. Ещё бы. Собрались тут для одного, а я за другое говорю.

— Будь проклят подлый граф Илмар! — прокричал я повторно. — Кто со мной?! За счастье нашей долины?! Тот поддержит мой крик!

Я ждал их крика, но было как-то вяло, из-под палки. У всех нервы на пределе, а я тут митинг устраиваю.

— Будь проклят подлый граф Илмар! Ну же! Среди вас только трусы и подлые илмарцы?! Не слышу вас! — продолжал распаляться я.

Теперь в строю уже кричали громче.

— Смерть Илмару! Илмар убивал на стене ваших друзей, братьев, отцов! Смерть Илмару! — орал я.

— Смерть Илмару! — протяжно и в разноголосицу подхватил строй.

— Смерть Илмару! — вопил я, чуть ли не срывая глотку.

— Смерть Илмару! — вторил мне строй, спеша скинуть напряжение.

Дайте людям цель, и они пойдут к ней, невзирая на препятствия. Если нет цели, дайте общего врага. Ничто не может так сплотить людей, как общий враг.

— Илмарцы среди нас! — продолжал орать я.