Махинация

Подняла взгляд, взглянув на него. Сахир Арнар укоризненно покачал головой и произнес:

— Лея, начнем с того, что я это сделал не ради тебя, а ради себя. И на этом закончим.

— В смысле? — не поняла я это «ради себя».

— В прямом, — безмятежно-вальяжно ответил сахир. — Просто я не люблю, когда ты грустишь. Все, малыш, я работать, мне сегодня еще домой надо добраться вовремя и уложить спать некоторых излишне впечатлительных. Не скучай.

И он отключился.

* * *

До конца дня я работала с тремя присланными специалистами. Работа не сложная, но монотонная: я произносила слово на гаэрском, они озвучивали перевод на энирейском. Все варианты перевода. Это было муторно, нудно, долго, но необходимо. До конца дня мы разобрались с продуктами и едой. Это главное правило языкового управления — сначала следует научиться говорить, что ты хочешь есть, выживание всегда на первом месте.

К вечеру девушки, пошатываясь, покинули мой кабинет, я их понимала — приступ мигрени был обеспечен всем, и мне в том числе, но работа есть работа. Поблагодарив помощниц, я осталась перепроверять внесенные в базу сканера данные.

И вздрогнула от неожиданности, едва дверь открылась и вошла одна из нердок и произнесла:

— Каа-а-аэт.

Я осталась сидеть, широко распахнутыми глазами глядя на нее.

Женщина замялась, почесала ежик коротко стриженных волос и произнесла уже нормальное:

— Эс ааа-а-эт.

Что переводилось как «время уже позднее».

— Простите, — я подалась вперед, — а первый раз вы эту фразу на каком языке произнесли?

— На родном, — пояснила она. — Нерды больше говорят на нем, а не на языке земли.

То есть энирейский — это язык планеты? Большинства населения? По сути — язык межнационального общения.

— И энирейский обязателен к изучению для всех? — поинтересовалась я.

Моя новая охранница вошла в кабинет, прошла к дивану, опустилась на него всей своей массой килограммов в сто, причем стальных мышц, потерла подбородок и ответила:

— Теперь да. Но раньше Рейтан не был единым, политику единения провел сахир Тень.

Мне очень понравилось то, что женщина с готовностью отвечала на мои вопросы, поэтому я задала очень интересующий:

— Ваш народ единственный, в котором женщины получают свободу?

Нердка прищурилась, пристально и чуть насмешливо глядя на меня, затем все же ответила:

— Мой народ малочислен, сахтини Лея, и, чтобы сохранить свои территории, старейшины были вынуждены даровать свободу тем, кто ее достоин. Со временем необходимость стала традицией. Да, у нас допускают женщин к священным Ка-ю. И они становятся сахирами.

Уникальный мир. И мне, несомненно, потребуется изучить его историю и культуру, но это через полгода в лучшем случае, сейчас задачей первой необходимости было заполнение инфобазы для сканера.

Но, как оказалось, о дальнейшей работе сегодня можно было уже не думать.

— Плохие ночи, сахтини Лея, вам следует вернуться в дом сахира до наступления полуночи.

Глянула на часы — без двадцати минут двенадцать. Почему-то смутной тревогой отозвались в душе слова сахира: «Все, малыш, я работать, мне сегодня еще домой надо добраться вовремя и уложить спать некоторых излишне впечатлительных». Даже не сразу поняла почему. И только когда выходила вслед за старшей охранницей из департамента, догадалась — он собирался вернуться пораньше. Но не вернулся…

И на языке разлилось горечью предчувствие чего-то очень нехорошего.

На ходу включила сейр, набрала подбешивающее «любимый» и не дождалась ответа. Мы сели в машину, сахир Нейта, приветственно поклонившись, завел мотор, мы уже двинулись с места, по дороге, которая внезапно стала очень яркой, словно по ее краям кто-то установил подземную световую ленту и та нескончаемым извилистым прожектором била в ночь.

А сахир все не отвечал.

Я поняла, что нажимаю кнопку вызова в сороковой раз, когда, наконец, заставила себя остановиться. Возможно, просто занят. Быть может, допрос «летчика» вышел слишком информативным и Тень сейчас разбирается со всей этой информацией. В конце концов, быть может, он с женщиной… а тут я названиваю.

Я отключила сейр вовремя.

И вовремя вернула его в крепление. Очень вовремя. Потому что в следующее мгновение справа ослепила вспышка и на дорогу, преграждая путь машине, выскочило нечто. Нечто был существом мужского пола, одето было в рвань, лохмотьями развевающуюся на ветру, пугало совершенно алым, светящимся в темноте зрачком полубезумных глаз и предвкушающее скалилось.

Сахир Нейта, ударив по тормозам, остановил машину, и я догадывалась почему — вероятно, он знал, что в столкновении «одурманенный эниреец — автомобиль» со счетом один-ноль победит именно этот с багровыми глазами.

И я оказалась права, потому что следующим действием был приказ старшей из моих охранниц:

— Охра, разберись.

Паника накрыла меня, едва женщина потянулась к ручке двери.

Накрыла, выбивая разом воздух из легких.

И я даже не осознавала, что вызвало такой приступ панического ужаса, но действовала сообразно вдолбленным в кадетов S-класса инструкциям — перегнулась через охранницу и придержала дверь.

Первым было действие.

Слово «нет» прозвучало вторым.