Махно

За ним – объективный процесс истории. За ним – природная стихия народа. Волин понимает. И Аршинов понимает. А Кропоткин – он просто из великих мудрецов и пророков.

И вот хлопцы в теории не искушены – а все основы чуют верно. Ибо идет анархизм от души человеческой и от справедливости.

Понятен ли вам всемирный масштаб и драматизм происходящего? Человек творил судьбы мира и брал на свою руку ответственность за миллионы жизней и будущее страны. Он жизнью отвечает за каждый свой шаг, за каждое свое слово – да не своей жизнью, а всеми, кто ему доверился, кто уже отдал жизнь за светлое будущее для всех, кто еще должен народиться в этом светлом будущем, ради которого мы льем столько крови, и плачем над порубанными телами родных, и кричим в кошмарах.

Он верил – в счастье для всех, кто трудится и честен. Герои и святые горящих горизонтов – ангел за одним плечом, и черный бес за другим: как воскресенье и тень от перекрещенных стволов.

т.т. Каменев и Ворошилов

Станция Гуляй-Поле находилась верстах в восьми от самого села, что в России не редкость. Хотя в любой другой стране такое село называется городом – в 1913 тут жило более 10 000 человек.

Вот на своей родине, в своей собственной столице, Махно и решил принимать очередных высоких гостей.

Прибыл к перрону, как водится, бронепоезд с, как водится, бронированным салон-вагоном посредине. Высыпал из броневагонов отряд охраны, направил в стороны пулеметы.

Утро, листва шепчет, пыль летит, рельсы мазутом пахнут, мало торжественности.

И выходят из салона на дощатый полусгнивший перрон:

Председатель Совета Труда и Обороны, один из вождей партии большевиков и героев Октября – Каменев Лев Борисович. Вполне господского вида и в летнем пальто. Сподвижник Ильича.

И следом за ним – командующий войсками Харьковского округа Климент Ефремович Ворошилов. Усики щеточкой, сапожки зеркалом, галифе «Черное море» и гимнастерка мягкого дорогого сукна. Папиросу закуривает.

Прогуливаются! Ждут Махно. Батько задерживается в Мариуполе. Ясно, да? Подождут, не баре. Махно работает.

Махно приехал с истинным шиком: к локомотиву был прицеплен один вагон.

Секретарь Каменева вспоминал:

«Махно – приземистый мужчина, блондин, бритый. Синие острые ясные глаза. Взгляд в даль, на собеседника редко глядит. Слушает, глядя вниз, слегка наклоняя голову к груди, с выражением, будто сейчас бросит всех и уйдет. Одет в бурку, папаху, при сабле и револьвере.

Поехали в автомобилях – всем разжился Махно. В центре Гуляй-Поля ждал строй бойцов каре. Махно произнес речь с трибуны, потом Каменев произнес, но ему хлопали и кричали меньше. Обедали, и Каменев косил на красавицу-украинку, жену батьки, а Ворошилов ухарски щурился.

Когда один из вождей в сопровождении командующего войсками наносит визит скорее, нежели инспекцию, – это почти дипломатический уровень. Собрали «актив», и Каменев прочитал доклад. Увы; места о коммунистах и ЧК одобрения собравшихся не вызвали.

В порядке прений председатель Гуляйпольского Совета Коган спросил: «Зачем большевики организовали эту постыдную травлю нашего революционного анархического движения?»

Заминая неловкий момент, Махно указал в окно на дерево, где лично повесил белого полковника.

Махно демонстративно не пил спиртного. Пьяных не было.

Каменев сообщил Ленину свои подозрения: не соединился бы Махно с атаманом Григорьевым, не было бы головной боли… (Была в этих матерых эмигрантах предусмотрительность…)

Маруся Никифорова

Еще античные феминистки работали амазонками в древнегреческие времена. Христианское Средневековье пресекло непотребное смешение определенных Сверху функций разных полов. Однако женщиной оказался по усыпальном обмывании один из Римских Пап, женщины выбивались в люди на пиратских кораблях, и кавалерист-девица Надежда Дурова проложила дорогу в спецназ женщинам из русских селений. И вообще каждая революция имела свою Теруань де Мерикур.

Русская революция поставила женщину в авангард прогресса. Софья Перовская руководила бомбистами-нигилистами! Вера Засулич стреляла в губернатора! В конце концов, даже Фаня Каплан была определена конспиративными руководителями навсегда канувшего в тайну заговора как бы стрелявшей в Ленина. И шикарная идейно-бывалая красотка Коллонтай обратала не кого-нибудь, а руководителя решающего для революции Балтфлота Дыбенку. Роза Землячка руководила массовыми расстрелами в Крыму, Лариса Рейснер была комиссаром флотилии, а вклад Инессы Арманд и Надежды Крупской в бессмертное дело Ленина общеизвестен. «Женщина в революции» – о, это тема! ждет со стоном нетерпения свою автора-феминистку!..

Как постсоветские годы стерли грань между понятиями «заработать» и «награбить», так Гражданская война стерла грань между профессиями «революционер» и «разбойник». Грабишь богатых? убиваешь классово чуждых? проповедуешь всеобщее равенство? ждешь светлого будущего без буржуев? – ну, видимо, революционер.