Махно и его крах

И тем не менее Махно по-прежнему оставался мелкой сошкой в организации, и поэтому выдать его властям или специально подставить под удар полиции не считалось среди анархистов боль-i шим преступлением. 19 октября 1907 г. экспроприаторы совершили вооруженное нападение на почту в Гуляйполе, убив при этом почтальона и десятского. Когда началось следствие, фамилия Махно появилась первой в полицейских протоколах, причем как самого активного участника. Не столько ради восстановления ис: тины, скорее, чтобы не дать завести следствие в тупик, судебный следователь заступился за Махно. «Махно участвовать в нападении на почту не мог, — писал он прокурору Екатеринославскогс окружного суда, — так как в это время содержался в Александровской тюрьме по постановлению моему от 5 октября 1907 г.»²⁷

В тюрьме распространялись все новые слухи о делах анархиста. Особенно заинтересовала Махно история с ограблением завода «Б. Кернер и сыновья», где он работал. Днем 9 февраля 1908 г. в обеденный перерыв злоумышленники, подобрав ключи, проникли в заводскую контору и похитили из сейфа 200 расчетных книжек рабочих с вложенной в них зарплатой, которую должны были выдавать в конце дня. Пропажу 2265 руб. заметили сразу же, и полиции не составило труда найти грабителей и вернуть деньги в кассу.

Махно не знал, что эта, казалось бы, не имевшая никакого к нему отношения, история обернется для него большой бедой. Один из участников — А. Ткаченко, попав в руки пристава Караченце-пп, выдал Махно как участника вооруженного нападения на охранников. «Наконец 15 февраля 1908 г., — писал на радостях, что дело все-таки удалось закрыть, следователь своему высшему начальству,—-названный выше пристав доставил мне дознание, коим устанавливается, что задержанный им по делу о вооруженной краже с завода Кернера — Андриан Ткаченко был очевидцем покушения на убийство стражников Быкова и Захарова, причем стреляли Нестор Махно и Михей Маковский. <> На сделанной мной очной ставке Ткаченко с Махно и Маковским Ткаченко подтвердил свои показания»²².

Теперь власти имели в руках все улики против Махно и дру-И1х участников организации. 4 апреля 1908 г. Екатеринославский губернатор обратился к командующему войсками Одесского военного округа с просьбой предать гуляйпольских анархистов военному суду²³.

Но по каким-то, только ему известным, причинам Махно внушил доверие и вызвал сострадание у судебного следователя, и тот пообещал выпустить Нестора из-под стражи под залог. Узнав об м'ом, мать Махно в поисках денег стала обивать пороги гуляй-польоких богачей, где служил ее муж, а затем и Нестор.

Евдокия Махно не только сетовала на свою вдовью судьбу, многодетную семью, но и постоянно твердила, что сын ее не профессиональный преступник, какими были практически все местные анархисты-коммунисты, а рабочий чугунолитейного завода, которого по неопытности втянули в преступное дело. И действительно, Н. Махно был единственным из организации, кто не бросал работу, а продолжал совмещать ее с анархистской деятельностью. Уговоры матери Махно подействовали, и заводчик 11. Д. Виглинский выделил ей под поручительство 2 тыс. руб., и I июля 1908 г. Махно вышел на свободу. Он не пошел домой, а Поехал в Екатеринослав, где узнал, что организация ушла в подполье и преследуется охранкой.

²² Госархив Днепропетровской области. Ф. 11. On. 1. Д 882. Л. 7.

²³ Там же. Л. 12—13.