Махно и его крах

рядовых бойцов и командиров. Неспроста батька рассчитывал на переход к нему конников Буденного. 6 октября 1920 г. М. В. Фрунзе в докладе В. И. Ленину о положении на Южном фронте отмечал: «Обращаю внимание на необходимость серьезных мер по приведению в порядок в политическом отношении 1-й Конной армии. Полагаю, что в лице ее мы имеем большую угрозу для нашего спокойствия в ближайшем будущем. Желателен приезд в части армии т. Калинина»¹⁶.

Командование Южного фронта бдительно следило за Махно. Несмотря на то что каждая воинская часть была на счету, так как врангелевцы оказывали упорное сопротивление, М. В. Фрунзе держал в тылу 42-ю дивизию, «ввиду возможных осложнений с Гуляйполем»³¹⁹³²⁰.

Когда стало ясно, что Врангель потерпел крах, махновцы начали избегать кровопролитных боев с белыми. Возможно, такая директива пришла им из Г'уляйлоля, а может быть, это был один из наказов батьки, данный командирам Крымской армии перед походом на Врангеля. М. В. Фрунзе в разговоре с главкомом

С. С. Каменевым 13 ноября 1920 г. сообщил, что «повстанческая армия в последних боях вела себя неважно и явно уклонялась от задач, связанных с риском серьезных потерь»³²¹.

Но это было полбеды. Оказавшись в Крыму, махновцы опять погнались за военной добычей. Повстанцы не гнушались нападать и грабить интендантские службы Красной Армии, а тех, кто оказывал сопротивление, убивать, разоружать небольшие отряды красных.

Победа над Врангелем означала передышку в гражданской войне, возможность долгожданного мирного строительства новой жизни, которого с нетерпением ждали трудящиеся массы. Одновременно разгром оплота белогвардейской контрреволюции дал возможность направить все силы Красной Армии на ликвидацию политического бандитизма. Реввоенсовет 13-й армии открыто заявлял в конце сентября 1920 г., что «победа над Врангелем освободит действующие сейчас на юге красноармейские части для быстрого и полного искоренения бандитизма, махновщины и пр. и для установления на всей Украине твердого революционного порядка»³²².

Махновщина была общепризнанным «злом украинской жизни», и, пока она существовала, не могло быть и речи о создании нормальных условий для развертывания широким фронтом советского строительства на Украине. 14 ноября 1920 г. состоялось заседание ЦК КП (б) У совместно с членами ЦК РКП (б) Л. Д. Троцким и Л. П. Серебряковым, на котором был рассмот-

рен вопрос о Махно. Я. А. Яковлеву, X. Г. Раковскому и С. К. Минину было поручено войти в переговоры с Реввоенсоветом и обсудить предстоящие боевые действия против Махно.

Советская печать опубликовала ряд статей, в которых говорилось о бесчинствах контрреволюционных банд, которые «работают под Махно». Газета «Всероссийская кочегарка» в своей передовице писала: «Под видом «махновцев» начинают выступать отъявленные бандиты, дезертиры, шпионы и т. д. Они ведут антисоветскую агитацию, прибегают к вооруженным нападениям и выступлениям, преследуют сторонников Советской власти и т. д. Ясно, что истинный «махновец», в силу заключенного соглашении, не может идти по этому пути. Ясно, что именем «махновца» пользуются враги пролетарской революции»*⁰.

В то же время никто не отождествлял войско Махно с Красной Армией, не называл его борцом за Советскую власть. Подчеркивалось, что в силу объективных и' субъективных условий махновское командование выступило против Врангеля. Та же газета констатировала: «Плечом к плечу с Красной Армией махновские отряды наносили удары черному барону и, нет сомнения, кровью своей доказали свою враждебность белой контрреволюции».

После заключения соглашения на Украине анархистами была развернута широкая пропаганда, направленная в первую очередь против Советской власти. Запланированный на конец 1920 г. созыв съезда анархистов Украины в Харькове вызвал бурю возмущения у многих партийных и советских работников страны. Они, зная контрреволюционную сущность анархизма, требовали от украинских товарищей не потворствовать анархо-махновщине, помнить об уроках борьбы московского и питерского пролетариата против анархистских организаций в 1918 г.