Махно и его крах

d связи с приказом Реввоенсовета республики за № 1824 мною послано в штаб 2 армии тов. Скачко и ПредРеввоенсовета Троцкому телеграмма, которой заявлял о сложении с себя полномочий начдива, просил прислать специальное лицо для приема от меня дел. Сейчас я вторично заявляю об этом. и считаю обязанным себя дать нижеследующие объяснения своему заявлению: „несмотря на то что неизменно вел ожесточенную борьбу с белогвардейскими бандами Деникина, проповедуя народу лишь любовь к свободе и самодеятельности, несмотря на глубоко товарищескую встречу и прощание со мной ответственных представителей Советской республики сначала товарища Антонова и затем тов. Каменева и Ворошилова, в последнее время официальная советская, а. также партийная пресса коммунистов-большевиков распространила обо мне ложные сведения, недостойные революционера, тяжелые для меня. Меня выставляют и бандитом, и сообщником Григорьева, и заговорщиком против Советской республики в смысле восстановления капиталистических порядков. Так, в .№ 51 газеты «В пути» Троцкий в статье «Махновщина» задает вопрос: «Против кого оке восстают махновские повстанцы» и на протяокении всей своей статьи доказывает, что махновщина есть в сущности новый, фронт против советского строя и ни одного слова не говорит о тяжелом белогвардейском фронте, в котором с первых дней восстания крестьян против гнета гетмана, помещика повстанчество несло и несет неисчислимые жертвы. В упомянутом приказе Реввоенсовета республики № 1824 я объявляюсь заговорщиком Советской республики, организатором мятежа на манер григорьевского. Я считаю неотъемлемым революцией завоеванием право рабочих и крестьян созывать самим съезды для обсуждения вопросов как общего, так и частного характера. Поэтому объявление свыше таких съездов незаконными я считаю нарушением революционных прав народа, тем не менее должен заявить, что является фактической неправдой утверждение, что я или мой штаб являются организаторами упомянутого съезда. Я отдаю себе полный отчет в отношении ко мне центральной государственной власти. Я абсолютно убежден в том, что центральная государственная власть считает все повстанчество в целом несовместимым с государственным строительством в том его смысле, в каком это строительство проводится современной, государственной властью. Одновременно с этим центральная власть считает повстанчество связанным со мною и существующее недружелюбие и вражда центральной власти к повстанчеству переносится главным образом на меня. Примером этому могут слуокить многочисленные статьи советской и партийной прессы, а также упомянутая статья ПредРеввоенсо-еета Республики Троцкого, в которой наряду с фактической неправдой выложено слишком много враждебного мне. Отмеченное мною враждебное, а последнее время наступательное поведение центральной власти по отношению повстанчества, по моему глубокому убеждению, с роковой неизбежностью ведет к кровавым событиям внутри трудового народа, созданию среди трудящихся особого внутреннего фронта, обе враждующие стороны которого будут состоять только из трудящихся и революционеров, я считаю это величайшим никогда не прощаемым преступлением перед трудовым народом и его сознательной революцией и считаю обязанным себя сделать все возможное для предотвращения этого зла. Как революционер-анархист я в течение тринадцати лет