Однако из тактических соображений Махно все-таки оставался членом анархистской организации. Ядро махновщины составляли старые гуляйпольцы, в которых жил дух и действовали законы, заложенные еще в годы революции 1905—1907 гг. органи-пггорами «Союза бедных хлеборобов». Это были уголовные законы, согласно которым даже Махно, как и любой другой член ор-Iлнизации, самовольно не мог выйти из организации, по каким-то причинам отойти от активной деятельности.
В 1917 г. Махно женился на любимой девушке Насте Васец-Iой, которая ждала его из тюрьмы и часто писала теплые письма. Вскоре у молодых родился сын. После этого Махно настолько' увлекся семьей, что на время забросил свои былые лихие дела. Среди активных членов «черной гвардии» возникло опасение, что-их «ватажок» отойдет от борьбы и тем самым погубит набиравшую с каждым днем силу вольницу, поэтому они под страхом смерти заставили Васецкую вместе с сыном навсегда покинуть I уляйполе. Махно очень тяжело перенес эту утрату (хотя женился
еще дважды). Она еще больше ожесточила батьку, сделала в его глазах жизнь других людей, в том числе и близких ему, ничего не стоящей45.Летом 1917 г. Махно и его «черная гвардия» обрушили свои удары на местных помещиков. Встретив однажды едущего в фаэ-гоне местного помещика Классена, махновцы заставили его прыгать на одной ноге до Гуляйполя, а затем, натешившись вдоволь, за-сфелили его. Узнав об этой и других выходках Махно, местные помещики в ужасе побросали свои имения и убежали кто куда.
■ Черная гвардия», захватив опустевшее поместье Классена, организовала там «образцовую коммуну анархистов». Это был своего рода прообраз будущей махновщины. В этой «коммуне» не столько работали, сколько устраивали пьяные оргии, хотя Махно и пы-| алея личным примером урезонить своих распоясавшихся приближенных. Два дня в неделю он работал в коммуне, однако установить должную дисциплину ему так и не удалось. Со всей волости махновцы свозили туда награбленное, меняя его у крестьян на самогон. Очевидно, еще с тех пор слово «коммуна» в махновской интерпретации стало вызывать у гуляйпольцев ужас.
Попытки уездного комиссара Временного правительства • К- Михно прибрать к рукам распоясавшегося Махно были тщетными. Последний нашел себе надежного союзника в лице из-нестной анархистки Маруси Никифоровой, которая действовала в Александровске. Один раз Махно вместе со своей гвардией совершил даже поход на Александровск, чтобы освободить ее от ареста уездным комиссаром Б. К. Михно. Соединив свои отряды, они нападали на идущие с фронта поезда, разоружали солдат и отпус-
53
ПА ИИП при ЦК Компартии Украины. Ф. 5. On. 1. Д. 351. Л. 247.кали их на все четыре стороны, а офицеров расстреливали. В это время Махно лично еще не принимал участия в расстрелах пленных офицеров.
В результате решительных действий Махно и слабости местных властей Гуляйпольский район превратился в карликовое «вольное» государство, которым он сам и руководил. Махно быстро вошел во вкус правителя, в то же время понимая, что власть
Эти, казалось бы, прогрессивные шаги Махно сыграли плохую службу Советской власти. Ликвидировав помещичье хозяйство до победы Великого Октября, гуляйпольское крестьянство как бы и не ощутило, что им дала Советская власть. С другой стороны, Махно не нашел ожидаемой помощи у крестьян. Получив землю и большие запасы хлеба, они резко отошли от политической борьбы. С помещичьих земель гуляйпольцы собрали хороший урожай, гораздо больший, чем в других волостях Екатеринославщины, которым можно было прокормить половину губернии46
. Вмиг разбогатевшее крестьянство Гуляйполя, следуя живучей многовековой крестьянской психологии, связывавшей все общественные явления с одной сверхсильной личностью, начинало уже тогда создавать из Махно будущего крестьянского вождя, легендарного борца за интересы простых людей. Это помогло ему в 1918 г. повести за собой широкие слои сельских тружеников против кайзеровских войск и гетманской варты.