Махно и его время

Опыт гражданской войны свидетельствовал: бесконтрольные формирования анархистов (или атаманов, называвших себя анархистами) часто превращались в банды грабителей, дискредитируя идеологию анархизма, к которой они на практике не имели отношения. Участники гражданской войны П. Аршинов и Н. Махно стремились найти способ обуздания таких бандформирований. Но как сделать это, не нарушая принципов анархии, несовместимой с централизованными механизмами насилия (к которым принадлежит и армия)? «Платформисты» не дают ответа на этот вопрос, продолжая рассуждать с позиций здравого смысла: «Но кому непосредственно армия может политически подчиняться? Ведь трудящиеся в целом не представляют собой единого органа. Они будут представлены различными экономическими организациями. Вот именно этим организациям, в лице их высших соединений, и будет подчинена армия»[863].

Это не совсем государство, но и не совсем анархия. Перед нами типичная модель переходного общества от капитализма к анархическому коммунизму. Причём идея централизации военного командования и подчинения его центральным же гражданским органам делает эту модель в большей степени близкой к государственности, чем к анархии.

Опираясь на опыт гражданской войны в России, «платформисты» пришли к не высказанному публично, но глубоко обоснованному ими выводу — условия социальной революции и гражданской войны исключают немедленное формирование анархического устройства общества. Нужно создать такое общество, где не будет власти капитала, а власть управленцев будет как можно сильнее ограничена самоуправлением. Это — предел возможностей анархизма в революциях XX века.

* * *

20 марта 1927 г. в Париже состоялась конференция анархистов из России, Франции, Италии и Испании, с участием представителей Шведского рабочего центра (САК) и китайских эмигрантов. Она была посвящена обсуждению «Платформы» и в случае успеха должна была учредить Союз анархистов. Вёл собрание француз Летенгре. Речи переводились на французский и испанский языки. Махно выступил с энергичной речью о необходимости единства идеологии и тактики анархистского движения. Выступавший следом итальянец Л. Фабри не возражал против единства, но от него досталось «платформе»: её терминология «шокирует», особенно жёсткие классовые формулировки. Ранко, выступавший от имени САК, поддержал идею единства идеологии движения и проинформировал, что в САК нет определённой позиции по поводу «платформы». Можно взять за основу предложения русских и создать подготовительный комитет для более солидного учредительного конгресса Союза.

Более критично высказался Н. Верни: «представленная «Платформа» может быть совершенной для русских, но только для них. Нужно учитывать существующие в различных странах течения и выработать новую платформу интернационального характера»[864]. Вскоре выяснится, что и среди русских есть активные противники «платформизма».

Вообще большинство выступлений на конференции 20 марта 1927 г. было выдержано в благожелательном ключе. Но для действительного объединения анархистских сил нужно было бы создать подготовительный комитет, куда включить представителей разных фракций, доработать текст «платформы» и затем собрать представительный конгресс анархо-коммунистов. Большинство участников, вопреки возражениям меньшинства, поддержали основные принципы платформы: анархо-коммунизм, классовую борьбу и поддержку синдикализма. По предложению Одеона был создан секретариат (бюро) для подготовки конгресса анархистов в составе Махно, Ранко и By Янга[865]. Критиковавшие «Платформу» Фабри и Верни оказались «за бортом», что подрывало возможности для компромисса.

Конференция 20 марта закончилась полицейской облавой, Махно был арестован и приговорён к высылке из Франции[866]. Однако по ходатайству анархиста Л. Лекуэна и социалиста А. Селье Нестору Ивановичу было разрешено остаться в стране при условии политического нейтралитета[867].

Несмотря на неприятности, на мартовской конференции «платформисты» одержали важную победу — с их идеями согласилось большинство делегатов, «платформизм» распространился среди французов и испанцев, мог получить поддержку влиятельного шведского движения. Но это была последняя победа — против платформы энергично выступили ведущие теоретики европейского анархизма.