Махно. II том

Григорий: Вы бы лучше поехали в кафешку «Под Луной», там была перестрелка.

1-й: По пьянке не только перестрелка мерещится. Шевели копытами.

Картина-8

В квартире соседки за столом сидели две женщины и пели:

Заметают снежинки
В перелеске тропинки.
А на окнах узоры в мороз.
Но коварные вьюги,
Словно злые подруги
Не увидят в глазах моих слёз.

Наталья: Давай, Петровна, допивай, да я схожу, принесу ещё. У меня в холодильнике стоит такая же. Что-то моего Григория долго нет. Уже ночь на дворе. И времени второй час. Надо заодно выйти посмотреть. Может, под дверью или во дворе валяется.

Она скрылась за дверью. Петровна убрала пустую посуду. Открыла холодильник. Взяла из него блюдо с холодцом. Ножом нарезала студень. Достала салат. Выложила его на тарелку и полила растительным маслом. Возвратилась Наталья.

Наталья: Никого. Наверное, налакался где-то в ресторане и дрыхнет в подсобке.

Петровна: Дык, позвони.

Наталья: Бесполезно. Он просил не звонить. Хотя уже второй час. Сейчас.

Она взяла мобильник: Алле! Ой. А-а-а-а… Кто это? А-а-а… Мне Григория… Гришу. Ой!

Она опустилась на стул, со страхом закрывая рот.

Петровна: Что там?

Наталья: Да трубку взял чужой человек, а потом какая-то пальба.

Петровна: Какая пальба? Стрельба, что ли? Ну, пиротехника, поди. Новый год же?

Наталья: Ой, что-то не похоже. Стрельба. Ей-богу.

Петровна: Дык, может по телевизору что идёт. Мало ли.

Наталья: Ой, Петровна, не знаю. Боюсь я что-то.

Петровна: Позвони ещё.

Наталья опять попыталась позвонить. Но тщетно.

Петровна: Ну и что?

Наталья: Не отзывается.

Петровна: Ну, час назад поговорила и то хорошо. Терпи.

Наталья: Ой, Петровна, хотела бы, да не получается. Времена уж больно лихие.

Петровна: Ну, что ж ты хочешь? Он же не где-то, а тут, через две – три улицы от нас. Добытчик. Мой тоже всю жизнь мотался. Да всё больше по командировкам. То в пустыне, то в тайге.

Она наливает в рюмки вино.

– Давай, Наташа, за твоё здоровье. За удачу. Чтоб муженёк утром с наваром воротился.

Наталья: Ради такого дела не грех и напиться. Ваше здоровье.

Они чокнулись, выпили и опять запели:

Гаснут тонкие свечи,
Только в памяти встречи
В одинокой, тревожной судьбе.
Ни таёжные ветры,
И в пути километры,
Не дают позабыть о тебе.

Наталья: Что-то я, Петровна, давно не вижу твоего Степана Фёдоровича. Уж больше года, наверно?

Петровна: Да уж третий год как сгинул. Поехал в очередной раз на заработки, да так и пропал. Я куда только не писала. И в розыск подавала. Один ответ: не был, не проживал, не работал, не значится. Нет и всё. Без следа. Никто не знает. Видать где-то голову сложил. Береги своего Гришу. Он хороший.

Наталья: Да уж. Не знаю, что от него можно ожидать. Скрытный. Только сегодня вдруг узнала, что он может быть Дедом Морозом, да ещё и на гармошке играет. Вот уж не думала. Двадцать пять лет прожили, а я не знала, что за ним такое водится.

Петровна: Видать, не было случая, к слову сказать об этом. А может, оно и было сказано, да вскользь, а ты не придала этому значения. Или подумала, что заливает. Поэтому и удивилась лишь нынче. Я ведь тоже со своим Степаном сорок лет прожила, а только через много лет узнала, что он говорил на персидском языке. Случайно услыхала, как он на улице с нацменом разговаривал.

Наталья: Наверное, служил где-то там?

Петровна: Всю войну прослужил в Тегеране. Мне и невдомёк было, что мой муж мог по ихнему говорить. Я после того как он пропал всё чаще стала задумываться о том, кто я такая, что я знаю, что умею, какая я? И чем больше думала, тем больше вспоминала о нём. Он-то сам не ахти какой видный был. А когда его не стало, поняла, кем он был для меня. А ведь, я помню, мне ещё бабушка моя говорила: Танюшка, будь скромной. Ты хорошенькая. Но помни, это не твоя заслуга. Это так природа распорядилась. И мужа выбирай не по росту и внешности. А чтобы любил тебя. Чтоб жил с тобой всю жизнь. А красивый то, что – поматросит и бросит.

Наталья: Ну, Петровна… Хочется же, чтобы и дети были красивыми.

Петровна: А, что, разве мои дети некрасивые?

Наталья: А, они от него?

Петровна: А, от кого же? От него. Да ты посмотри фотографии. Две копии. И старшенькая, и младшенькая. Немножко обидно, конечно, ни одна не пошла в меня. Обе в него. Но у них лица получились тонкими. Аккуратненькими. И все выходки отцовы.

Наталья: Ну, может, ты и права. По-своему. Но, если так себя оценивать, ничего не добьёшься в жизни.