Маховик неизбежного

Степан окинул взглядом остальных бедолаг, взял себе двадцать чеков, остальное роздал им.

— Хороший ты мужик, — произнес Игнат, — я все гадал, как ты поступишь, и сделал себе зарубку. Если с остальными поделишься, дам еще пять чеканов.

Он достал из кошелей разбойников золото и положил перед озадаченным Степаном.

— Теперь точно полный расчет, на какое-то время вам хватит.

— А может, серебром? — равнодушно глядя на чеканы, спросил главарь погорельцев.

— Нет уж, лень считать, бери, что даю.

Тот сгреб золото и сунул в карман довольно богатых новых штанов.

— Спасибо.

— А вы куда, господин егерь, если спросить позволите? — поинтересовалась тетка, пожалуй, самая старшая из всех.

Игнат махнул в сторону севера.

— Туда. Прощайте.

— И вам легкой дороги, — стали наперебой желать освобожденные люди, после чего, развернувшись, торопливо пошли в сторону опушки.

— Как сходил? — спросила Кира.

— Сама видишь, с прибылью.

Игнат достал из рюкзака ларчик и пистолеты, свалив их к остальному оружию в багажник, затем, открыв шкатулку, продемонстрировал содержимое.

— Неплохо для доброго дела, — усмехнулась Кира. — Даже не знала, что добрые дела так хорошо окупаются.

— Боги видят добродетель, — хохотнув, парировал Игнат, — и награждают тех, кто ей следует. Ты знаешь, что это такое? — протянул он ей арбалет, от которого разило магией.

Кира вертела в руках странное оружие, оно было сделано из абсолютно белого легкого материала, но не пластика, имело спуск, как на винтовке, и чудные плечи из совершенно непонятного черного металла. Обычный арбалет, только без тетивы. Детишки в деревнях мастерили такие самострелы.

— Первый раз вижу, — ответила Кира и, прицелившись в березу, росшую метрах в тридцати, нажала на спуск.

Что-то едва видимое зеленого цвета мелькнуло в воздухе и через мгновение ударило в дерево, в разные стороны полетели щепки и кора, перерубленный пополам ствол завалился и рухнул, чуть-чуть не достав до багги кроной. Несколько птиц взлетели с соседних деревьев, пронзительно крича.

— Похоже, они тебя обматерили, — подвел итог Игнат, глядя на растерянную магичку.

Кира стала вертеть арбалет, пытаясь понять, где батарея, но ее не было.

— Мне кажется, материал, из которого сделан этот самострел, и есть батарея. Но я никогда не слышала даже о подобных разработках.

«Я слышал, — возник в голове Игната голос Фарата. — Это оружие народа ОР, оно пришло через разлом. Таким оружием они убивают таких, как я, ну и, конечно, всех остальных».

Игнат быстро пересказал Кире то, что ему сообщил джинн.

— Откуда у обычных бандитов подобный артефакт? Ни лига, ни гильдия еще не сталкивались с таким. Демоны, вот сейчас я жалею, что у нас нет пленника для допроса, — уж я бы на заклинание истины расстаралась, хоть потом и лежала бы пластом полдня.

— Мы можем допросить этих, — предложил Игнат. — Ну как, допросить некровзглядом?

— Это надолго, и сегодня мы точно никуда не успеем, — глядя в сторону четырех тел, неуверенно заметила Кира, — время к трем подбирается.

— Сегодня мы и так никуда не успеем, — резонно заметил Игнат. — Я не хочу лезть в вымершее и заваленное трупами Сторожье с ходу. Нам нужно хотя бы пять-шесть часов светлого времени, а пока доедем, пока осмотримся, уже сумерки наступят. Предлагаю час потратить тут, выбраться из леса и остановиться, не доезжая до мертвого города пару километров, а утром идти.

Кира, взвесив «за» и «против», признала, что это логично.

— Что тебе нужно? Опять купол поставить?

— Было бы неплохо, — согласился Игнат и уселся напротив трупов, решая, с кого начать.

Выбор пал на того, кого допрашивал. И спустя мгновение его накрыла «черная жизнь». Стало заметно темнее, но все же какой-то свет купол пропускал.

«Ну что, Фарат, готов поработать? Клятва!»

На этот раз джинн поклялся легко: сегодня он был в прекрасном настроении — он впитал столько силы, что кокон, который усилила Кира, ему теперь не очень-то и мешал. Но Игнат понял, что Фарат не врал, когда рассказывал, что сросся со своей темницей. Он уже сам чувствовал, что кокон стал другим, словно бы ожил.

«Еще раз примешь образ Арины или еще какой моей бабы — на месяц запру, и никаких подпиток. Все, вперед, ты знаешь что искать».

«Не буду», — прогудел джинн, не выразив при этом никакого недовольства.

Игнат приоткрыл кокон, и просто мутное белое облако скользнуло к телу. Демидов же сосредоточился на поддержании щели — он уже мечтал уметь ее заклинивать по желанию. Последнее время их отношения с «пассажиром» претерпели большие изменения.

Прошло минут двадцать, прежде чем джинн вновь материализовался. Все же не удержался, поганец, и принял образ Деда.

— Этот только видел его в чужих руках, это личное оружие Старого, странно, что он дал его дозорному.

— Ищи дальше, — распорядился Демидов.

И вновь джинн превратился в облако и, выбрав следующего покойника, проник внутрь. Прошло гораздо больше времени, не меньше получаса. Игнат стал уставать — было ощущение, что он не на месте сидит, а мешки разгружает, в голове начало шуметь, во рту пересохло. И опять Фарат в образе Сергея.