Маховик счастья (СИ)

Снейп распахнул тяжелые двери парадного входа и медленно спустился по ступенькам вниз. Ярко-красный закат, виднеющийся из-за деревьев, вызывал у него жуткие ассоциации. Солнечный диск, будто напившийся свежей крови, безмолвно стыл в небе. Еще один день подошел к концу, еще один бессмысленный день без Лили. Мужчина присел на краешек мраморных перил. Каждая минута, проведенная в бездействии, нагоняла на него тоску и страх. Это он виноват, что они забрали ее, снова забрали. Ненависть к миру, отнявшему у него кусочек счастья, была несравнима с той ненавистью, которую он испытывал к самому себе. Он позволил себе забыться, потерял бдительность, расслабился, и это его непростительная ошибка. Он вел себя глупо и выдал себя, выдал их всех. Прошлой ночью, находясь на волосок от смерти, он боялся лишь одного: если он умрет, что будет с Лили? Оставить ее в руках этих монстров – преступление, но еще более непростительно было позволить ей туда угодить. Он вызвался защитить ее и все провалил. Конечно, они знали, они знали давно и просто выждали момент, чтобы нанести удар. Они обвели его вокруг пальца, как мальчишку, позволив думать, что все идет как надо. Он не может потерять ее еще раз, не может. После всего ужаса одиночества и чувства вины он получил шанс хоть что-то исправить. И если есть на свете Бог, то он жесток, отбирая у него самое последнее. Никогда, никогда он ни о чем не просил. Не гнался ни за славой, ни за деньгами, ни за успехом. Он получил единственное и самое прекрасное благо: возможность любить. Любить самому, не требуя взаимности, не претендуя на это большее. У него отняли эту простую возможность, единственное счастье в жизни – Лили. И все-таки, даже считая ее умершей, он продолжал хранить в себе это чувство, единственное, что поддерживало жизнь в нем самом. Почему одним достается все, а его хотят лишить даже этого? Просто любить ее и иметь возможность сделать хоть что-то для ее счастья?

Он не мог думать больше ни о чем. Плевать на весь мир, пусть он развалится на части, только бы она выжила. Только бы увидеть ее. Пожалуйста, больше ничего не надо, ему ничего не надо. Если он так плох, если он не заслуживает счастья в любом его проявлении, зачем причинять боль ей? Зачем заставлять ее страдать?

Он шумно выдохнул, закрывая глаза, сам себя умоляя взять в руки. Шаги за спиной заставили его вздрогнуть. Повернувшись, он увидел Римуса Люпина. Все еще бледный, он, тем не менее, держался на ногах. Снейп скривился.

- Зачем ты встал? Снова захотелось приключений?

- Северус, – волшебник устало прикрыл глаза, подставляя лицо мягким солнечным лучам. – Я знаю, у тебя есть повод сердиться на меня. Но поверь, о случившимся я сожалею больше твоего.

- Сожалеешь? – Снейп посмотрел на него, и черные глаза сверкнули от злости. – Таким как ты надо запретить жить и размножаться, вас надо отстреливать, как бешеных собак, пока вы не причинили никому вреда!

- Так почему же ты этого не сделал? – Люпин открыл глаза.

- Что?

- Почему не убил меня вчера ночью? У тебя был шанс. Я знаю. И я дал тебе это право.

Снейп растерянно смотрел на него, явно подбирая слова побольнее.

- Я жалею, что не сделал этого.

- Ну да. Зато теперь ты знаешь на практике, какого это: иметь дело с оборотнем. Можешь давать мастер-класс.

- Всю жизнь мечтал о таком бесценном опыте! – огрызнулся тот.

- Знаешь, а ты ведь неплохо справился. Хотя, если бы ты убил меня, я едва бы мог тебя осудить. Только Тонкс жаль... и сына. Ты совершенно прав: ТАКИМ КАК Я нельзя иметь детей, нельзя любить, нельзя дружить. Но кому как не тебе известно, что это – быть не таким, как все?

Снейп продолжал молча смотреть на него, не произнося больше ни слова. Казалось, на лице его что-то дрогнуло, но он подавил в себе возникший порыв.

- Видишь, я даже не прошу у тебя прощенья, я знаю, ты не прощаешь, к тому же, разве могут слова что-то исправить? Я обязан тебе жизнью, вот и все. И этот долг остается за мной.

- Весьма польщен, – произнес тот нарочито равнодушным голосом, в котором, однако, сквозило явное волнение и замешательство. – А сейчас тебе лучше вернуться в постель. Твое незапланированное полнолуние еще аукнется тебе в будущем месяце.

- Да... и тебя может не быть рядом, чтобы прикончить меня при случае... – губы Люпина тронула легкая улыбка.

Снейп отвернулся.

- Как видишь, сострадающих всем сирым и убогим вполне хватает. Тебе нечего волноваться.

- Я это запомню.

- Не знаю, о чем Снейп говорил с Люпином, но по-моему, он перестал злиться на него... – Гермиона лежала на кровати, накручивая на палец прядь волос. Тихое сопение Рона в кресле приятно убаюкивало. Гарри сидел, прислонившись к изголовью, и задумчиво смотрел на серебристый серп месяца за окном. Комната, в которой они ночевали, очевидно, принадлежала Драко. Гарри подумал о том, где сейчас может находиться Малфой и жив ли он вообще. Ему было жаль его. Он старался думать о чем угодно, только не о маме. Слишком страшными были мысли и опасения. Где-то вдалеке ухнула сова. Он поплотнее завернулся в тяжелое шелковое покрывало и посмотрел в лицо подруги.