Маховик счастья (СИ)

- Назад! Не подходите!! – Лили и не думала, что может испытывать такую бешеную злость. Все ее существо жаждало смерти Беллатриссы, нет, не просто смерти – страданий. Она легко отразила заклятье, пущенное в ее сторону. Впервые в жизни ей было все равно. Ни тени страха, ни сомнения. Казалось, она может уничтожить ее лишь силой мысли. Боль. Ненависть. Они достигли немыслимого предела. Лили слышала испуганные крики, когда пол под ее ногами задрожал от обрушившихся заклятий. Она наступала, отбиваясь и нападая на нее сама, постепенно заставляя Беллу отступать. В глазах волшебницы мелькнули испуг и удивление. Лили не видела ничего происходящего вокруг, движимая лишь бесконечно жаждой мести и ненавистью к этой женщине. Беллатриса больше не смеялась, удивленная и растерянная, она отходила все дальше, смятая неожиданным напором. Казалось, искры летели не только из палочки, но и из волос Лили. Они походили на дышащее огнем облако, взметывающееся вверх. Белла споткнулась об одно из лежащих на полу тел и упала. Заклятье, пущенное в нее Лили, ударило прямо в сердце. Она закричала. Еще одно последовало следом. Лили осыпала ее заклятьями, пока та не перестала двигаться, замерев на полу. В широко распахнутых, черных, таких же черных, как у Северуса, глазах застыли изумление и испуг.

Лили выронила палочку и опустилась на колени, опустошенно замерев. Казалось, много часов прошло с тех пор, как к ней наконец подошел Люпин, бережно обнимая за плечи и поднимая с пола.

- Все... все закончено.

Лили понимала, что должна идти и помочь тем, кому еще может, продолжать бороться за их жизни, но каждый новый вздох будто вытягивал из нее силы. В груди отчаянно ныло, словно рыдания, бившиеся внутри, не находили выхода. Пробовала заплакать, но глаза жгло сухим огнем. Она пожелала бы себе страшных ран, лишь бы заглушить боль, рвущую ее на части. Ей было жутко от того, что душе вдруг стали безразличны судьбы всех, отчаянно цеплявшихся за жизнь, кого небо пощадило, отведя от них смерть. Почему оно забрало его? Почему теперь, когда победа так близка, ей вдруг стало все равно и она готова заново пройти через все ужасы этой жестокой войны, лишь бы воскресить его, лишь бы знать, что он жив...

Она высвободилась из рук Римуса и снова направилась к злополучной колонне, где лежал Северус. Люпин поймал взгляд Дамблдора и не пытался ее удержать. Лили опустилась на пол, ложась рядом с мужем. Кинжал никто так и не вытащил, и хотя она понимала, что теперь ему все равно и уже не может быть больно, ей необходимо было уничтожить это острое напоминание о смерти. Она обхватила блестящую серебряную рукоятку, с силой дернула, вырывая его из груди, и накрыла открытую рану ладонью. Крови почти не было совсем, и тело по-прежнему оставалось таким ровным и расслабленным, что со стороны могло показаться, что он просто спит, прислонившись к стене от усталости. Глаза его были закрыты, и Лили со странным удивлением отметила про себя, что у него неожиданно очень длинные и красивые ресницы, как-то совсем не вяжущиеся с этим резким, строгим лицом.

- Все будет хорошо, – тихо шепнула она, кладя голову ему на ладонь. – Теперь все будет хорошо, я обещаю... Мне очень жаль, что тебя нет с нами сейчас... Тебя очень не хватает... Мне страшно, но я справлюсь, не волнуйся... Я так много хотела сказать тебе и не успела... Прости меня. Я знаю, ты не сердишься... Может быть, там, где ты сейчас, тебе лучше, чем здесь... Но Господи... как бы я хотела, чтобы ты был со мной рядом... Я уже не могу просить тебя об этом, правда?

- Лили, – услышала она сзади тихий голос и обернулась.

Римус смотрел на нее с болью и ужасом.

- Он не услышит тебя...

- Я знаю... Но мне просто очень важно сказать все это ему... Просто сказать...

- Поднимайся, – он протянул ей руку и отбросил рыжие волосы с лица. – Может, тебе поплакать?

- Я не могу.

- Мы должны помочь раненым...

- Да, я знаю, прости... Но я не могу делать что-то, зная, что он лежит тут совсем один, на холодном полу... – ее взгляд упал вниз. – И я не хочу, чтобы она лежала рядом с ним...

Люпин кивнул и, подхватив мертвую Беллатриссу подмышки, оттащил в сторону от Северуса.

- Можно, я останусь здесь? У меня нет сил... Я просто посижу с ним немного...

- Лили, не надо... Ты только хуже себе делаешь. Нам лучше уйти отсюда.

- А он останется здесь?

- Ты не можешь ему помочь!

- Нет... я могу... я могу остаться с ним... я знаю, он хотел бы этого... он не хотел бы быть один... здесь так страшно... – она уткнулась другу в плечо, чувствуя, как наконец по щекам свободно забежали горячие капли. – Я не хочу, чтобы ему было больно...

- Ему не больно, ты должна продолжать идти ради него... – Римус погладил ее по волосам, не замечая, что плачет сам. – Я не знаю, что делать мне... помоги...

Она подняла на него глаза, блестевшие от слез.

- Что с тобой?

- Тонкс... она умирает... а я... ничем не могу ей помочь... Я ушел, потому что не могу смотреть... Она кровью истекает... Мне так страшно.. – задрожал. – Если она умрет, я не смогу... дальше... что я без нее... Я не хочу.