Макиавелли. Очень краткое введение

Еще одно ограничение, накладываемое на историка-гуманиста, заключается в воспитании «предписывающего» риторического стиля – с тем, чтобы представить самые характерные эпизоды в самой запоминающейся манере. Как Саллюстий заявил в «Войне с Катилиной», история требует, чтобы «стиль и изложение были равны по силе воздействия описываемым событиям» (III.2). И снова Макиавелли воспринимает это идеальное требование крайне серьезно – летом 1520 года он приступает к созданию «образца» стиля для написания книг по истории. Черновик работы распространили среди его друзей по кружку «Сады Оричеллари», и мнение читателей очень интересовало автора. В качестве темы он выбрал биографию Каструччо Кастракани, тирана, правившего в Лукке в начале XIV века. Однако детали жизни Кастракани – некоторые из них Макиавелли просто придумал – представляют для него меньший интерес по сравнению со схемой их подачи, описания: эти детали должны были быть представлены иерархически, согласно значимости, в приподнятом и назидательном стиле. Описание рождения Каструччо выполнено высокохудожественно, но это позволило автору воспеть силу Фортуны в свершении человеческих судеб (533 – 534). Момент, когда юный Каструччо, получивший богословское образование, впервые обращается к оружию, предоставляет Макиавелли возможность развернуть целое поэтическое эссе о противостоянии клинка и слова (535 – 536). А речь умирающего раскаявшегося тирана отсылает нас к традиции античных историографов (553 – 554). В повествование вплетено бесчисленное множество афоризмов, многие из которых заимствованы из «Жизнеописания философов» Диогена Лаэртского (555 – 559).

Друзья Макиавелли Аламанни и Буондельмонти восприняли работу «Жизнь Каструччо» как масштабный труд, который автор только собирается создавать. В одном из писем в сентябре 1520 года Буондельмонти говорит о манускрипте как «образце для вашей истории» и комментирует его «главным образом с точки зрения языка и стиля». В этом анализе нашлось место для восторженных отзывов о риторических пассажах – Буондельмонти утверждал, что самое большое наслаждение ему доставил предсмертный монолог. Он сказал Макиавелли то, что тот более всего хотел услышать, коль скоро готовился взойти на литературную стезю: «нам всем кажется, что теперь вы с полным правом можете приступить к написанию вашей Истории» (С 394 – 395).

Когда Макиавелли несколько месяцев спустя начал писать «Историю», он старательно использовал «апробированные» стилистические приемы. Книга составлена в афористическом ключе, полна антитез, представление всех пунктов политической теории выверено с точки зрения риторики. В книге II, например, рассказывается, что одна из синьорий создается в целях противостояния царю Афин, и в тексте содержится страстное обращение к «свободе, которую не сокрушит ни одна сила, не подточит время и не соблазнит никакая лучшая доля» (1124). В следующей книге один из рядовых граждан в такой же высокопарной речи, адресованной синьории, призывает граждан служить исключительно интересам общества, то есть Макиавелли вновь обращается к теме virtu и коррупции (1145 – 1148). И в книге V устами Ринальдо дели Альбицци автор рассказывает о герцоге Миланском и его противостоянии крепнущему влиянию Медичи – здесь опять декламируется идея virtu , порицается коррупция и звучит призыв к патриотическому долгу членов общества: хранить верность родному городу, который «одинаково любит всех своих граждан» и перед которым, «более чем перед всеми остальными, необходимо склоняться в поклоне» (1242).

Рис. 5. Рабочий стол Макиавелли в его доме в Сан-Андреа (Перкуссина, юг Флоренции). Здесь в 1513 г. был написан трактат «Государь»