Макинтош - Избранные работы

Здесь поворотный момент. Все свои предыдущие заявления в отношении Бога и его путей Иов признает как неразумные. Какая исповедь! Какой момент в жизни человека, когда он открывает, что до сих пор был не прав! Какое совершенное сокрушение! Это напоминает нам повреждение бедра у Иакова, когда тот понял своё совершенное ничтожество и бессилие. Это важнейшие моменты в жизни души — великие вехи, которые оставляют неизгладимый след на всем духовном состоянии и характере человека. Начать получать истинные мысли о Боге — значит начать получать правду обо всем. Если я ошибаюсь в Боге, — я ошибаюсь в себе, в своих друзьях, во всем. Так было и с Иовом. Его новые мысли в отношении Бога были непосредственно связаны с новыми мыслями о себе. И мы находим, что детальная самозащита, страстный эгоизм, неистовое самодовольство — все отложено в сторону, все устранено одним коротким предложением в три слова: "Вот, я ничтожен" (39,34). И что же следует делать — думать о собственном ничтожестве? Говорить о нем? Быть поглощёнными им? Нет, — "я отрекаюсь" (42,6). Это истинное духовное основание для каждого из нас. Многие предполагают, что достигли предела, когда дали своё условное согласие с доктриной человеческой испорченности и осудили некоторые из тех отрицательных проявлений, которые присутствуют в нашей практической деятельности. Но, увы! Существует обоснованное опасение, что очень многие из нас знают полную правду о себе. Одно дело — сказать: "мы все ничтожны", и совсем другое — чувствовать глубоко в сердце, что "я ничтожен". К такому осознанию возможно прийти только в непосредственном присутствии Бога. Два обстоятельства должны всегда идти вместе: "мои глаза видят Тебя" и "поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь". Когда божественное присутствие освещает меня, тогда моё самоотречение становится реальным фактом духовной жизни. Не просто словом, а делом и истиной. Оно проявится в жизни и изменит характер. Кротость духа, скромность ума и милосердие — вот следствия самоотречения. Нельзя проповедовать самые высокие мысли и при этом негодовать по поводу каждой обиды, каждого придуманного оскорбления, каждого неуважения или пренебрежения к нашей личности. Истинный секрет сокрушённого сердца в том, что оно всегда пребывает в божественном присутствии. Только в этом случае мы сможем нести Его правду тем, с кем имеем общение. Когда Иов достиг правды о Боге и о себе, то он вскоре достиг правды и в отношении своих друзей. Он был призван учиться молиться за них. Да, он молился за неудавшихся утешителей, за тех самых людей, с которыми он так долго, упорно и так неистово спорил! "И возвратил Господь потерю Иову, когда он помолился за друзей своих" (42,10).

Это духовное совершенство. Это превосходный и зрелый плод раскаяния. Ничто не может быть более трогательным, чем вид трёх друзей Иова, забывших об опыте, традициях и законничестве и приносящих драгоценную жертву Господу. Как трогательно видеть патриарха, забывшего о самозащите и самодовольстве и возносящего молитву милосердия. Трогательная сцена для нашего сердца! Бойцы оказались поверженными в прах перед Богом. Борьба окончена. Война слов прекратилась. Вместо этого слезы раскаяния, сладостное благоухание жертвы, объятия любви.

Счастливая сцена! Драгоценный плод божественного руководства! Что ещё необходимо? Что ещё, кроме руки Бога, может нанести последний штрих в этой истории? Мы читаем: "И дал Господь Иову вдвое больше того, что он имел прежде". Но за что? На каком основании? Было ли это последствием собственных усилий Иова, результатом его ума или воли? Нет. Но все изменилось внутри Иова. Он находится на новом духовном основании. Он имеет новые мысли о Боге, о себе, о своих друзьях, о своих обстоятельствах. Все вещи стали новыми. Новым стал мир вокруг него. "Тогда пришли к нему все братья его и все сестры его и все прежние знакомые его, и ели с ним хлеб в доме его, и тужили с ним, и утешали его за все зло, которое Господь навёл на него, и дали ему каждый по кесите и по золотому кольцу. И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние" (42,11.12). "После того Иов жил сто сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвёртого рода; и умер Иов в старости, насыщенный днями" (42,16.17).

Несколько мыслей о различии между следованием учению о предтысячелетнем царстве и ожиданием Сына