Макинтош - Избранные работы

Гражданские законы, определяющие права граждан и защищающие их собственность, могут быть установлены идеальным образом и казаться нам верхом справедливости, но мы должны понимать их относительность и помнить, что высшая справедливость — это милость Божия. Желание достичь абсолютной справедливости на земле, желание наказывать и осуждать — опасное и совсем не безобидное желание. В этом случае человек отводит себе роль судьи, чей приговор окончателен и абсолютно верен. Но мы знаем, что Христос предостерегал своих учеников от этого опасного пути. Бог — наш Судья, нам же заповедано возрастать в любви и в способности прощать, а не в желании осуждать и наказывать своих ближних. Раб в 18 главе евангелия от Матфея назван "злой раб" и отдан истязателям не потому, что он действовал с нарушением гражданских законов, требуя уплатить законный долг, но потому что корыстное стремление к справедливости в материальных расчётах превысило в нем стремление жить согласно духовным законам милости и прощения долгов. Поэтому Господь Иисус предупреждает своих учеников: "Смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения" (Лука 12,15).

Но как трудно увидеть в себе это "любостяжание", как трудно выйти из-под его власти и отказаться от этого мотива в своих жизненных устремлениях. Как же быть? Если мы допустим двуличие, поклоняясь Богу на богослужениях и поклоняясь богатству в повседневных делах и заботах, то не будет ли это двуличие именно тем лицемерием, о котором предупреждал Христос, говоря о закваске фарисейской? "Никакой слуга не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне. Слышали все это и фарисеи, которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним" (Лука 16,13–14). В этих стихах мы видим, как в конкретных обстоятельствах раскрывается лицемерие и к каким печальным результатам оно приводит. Стремясь только к показной праведности, фарисеи в своих сердцах оказались настолько подвластны сребролюбию, что, столкнувшись с истинным Праведником, они смеялись над ним. Дух любостяжания так крепко сидел в них, что они не смогли даже в своих мыслях допустить, как можно от него отказаться во имя служения Господу. И так случается со всеми, кто заражён этой закваской. Они не хотят видеть точного адреса Евангельских истин, они не хотят признать, что этот адрес — сердце каждого христианина; именно тут надо избегать лицемерия и противостоять любостяжанию. Именно своё сердце надо строить таким образом, чтобы оно жило в согласии с Божьим Словом. И будет совершенно неверным, когда мы начнём сокращать и приспосабливать Евангельские истины до тех пор, пока нам перестанет досаждать наша совесть. Таким образом мы выводим свою душу из-под благотворного влияния Божьего Слова и отдаём её во власть врага. Я должен быть в согласии с чистой истиной Слова или, в противном случае, я буду подчинён миру, его немилосердным законам и жестоким принципам, которые введены в мир сатаной для того, чтобы приводить человека к погибели.

В притче о богатом человеке, которую Господь приводит для иллюстрации последствий любостяжания (Лука 12,16–21), мы видим характер, ценящий только мирское богатство и преклоняющийся перед этим богатством. Для такого характера не существует духовных мотивов поведения, только одна жажда к наживе и роскоши руководит им. И оказывается, что очень многое зависит от точки зрения, с которой мы смотрим на все вещи. Если мы видим во всем только сиюминутное значение, если мы ищем выгоды только на сегодняшний день, не думая о том, что с нами будет, когда придёт вечность, то в результате мы оказываемся не готовы для вечности, для Царства Божия. Человек, согласующий свою жизнь только с мудростью мира, оказывается безумцем перед Богом. И поэтому уже сейчас мы должны следовать за непреходящей мудростью Слова Божьего, а не за обманчивой мудростью мира. Мы должны избегать тех временных приобретений, которые могут стать помехой в следовании за Господом. Мы должны видеть истинную ценность всех вещей, ценность, которая открывается, когда мы смотрим на наши приобретения в свете небесном. В этом истинная мудрость.