Маклай-тамо рус. Миклухо-Маклай

Выходит, с развитием человеческого общества в сознании людей всё больше укореняются умозрительные, фантастические представления, возникающие на почве первобытного реализма. Не означает ли это, что люди всё больше и больше живут иллюзиями?

Вот и совершенно реальную, основанную на опыте мысль о неизбежности смерти цивилизованный человек, боясь возвращения в небытие, пытается побороть умозрительной идеей бессмертия души. Религиозные деятели усугубляют этот страх, тем самым укрепляя веру в бессмертную душу и возможность её вечного пребывания в праздности и комфорте выдуманного рая.

Но кто выдумал такой рай? Папуасам, живущим своим трудом и умением, чужда эта идея. Пожалуй, придумали и укореняют её те, кто избегает жить своим трудом, для кого сытая праздность — идеал бытия.

Тот, кто не умеет достойно прожить свою единственную и неповторимую жизнь, утешает себя мыслью о бессмертии души.

А почему он, Маклай, не веря в бессмертие, не дорожит своей жизнью? Ведь жить и познавать мир — так интересно!.. Впрочем, всему приходит конец. Как тут не вспомнить русскую поговорку, особенно распространённую среди моряков и солдат: двум смертям не бывать, а одной не миновать.

В гости к людоедам

В Европе туземцы Новой Гвинеи и близлежащих островов издавна считались каннибалами. Здесь остерегались работать исследователи без надёжной охраны. Как мы знаем, и офицеры корвета «Витязь» покупали у папуасов Берега Маклая человеческие черепа. Подобные приобретения многим казались очевидным свидетельством людоедства местных жителей, которые вроде бы сохраняли черепа съеденных жертв.

Сообщения о свирепых кровожадных и коварных каннибалах призваны были не только интриговать и приводить в трепет читателей, но и подтверждать принципиальное отличие цивилизованных народов от диких племён. Умалчивалось, что случаи людоедства, более или менее достоверно установленные, единичны, тогда как в цивилизованной Европе в сражениях и междоусобицах, во время чудовищной охоты на ведьм и не менее безумных религиозных войн среди христиан погибли сотни тысяч, миллионы людей! Тем не менее европейцы не видели в этих массовых убийствах ничего особенного (исключение — немногие мыслители), тогда как с ужасом и негодованием обсуждали реальные или мнимые сведения о каннибализме.

Для Миклухо-Маклая эти нелепые гримасы европейской цивилизации были очевидны. Случаи людоедства интересовали его с научной точки зрения. Надо было понять причины и характер этого явления. О нём высказывались разные точки зрения. Согласно одной это — показатель низкой расы, занимающей промежуточное положение между зверем и человеком разумным. По другой версии, каннибализм имеет ритуальный характер и связан с представлением о том, что хорошие качества поедаемого переходят к поедающим (своеобразное представление о единстве телесного и духовного). Согласно третьему предположению, всё объясняется недостатком животных белков в питании главным образом жителей островов, а также обитателей тропических лесов.

Этнологи приводили в пример некоторых африканских племён, которые в периоды голода договаривались вести войну до определённого числа убитых. Эти жертвы приносились, можно сказать, во имя сохранения рода (людоедство во имя жизни).

Для Миклухо-Маклая был и ещё один, уже ненаучный аспект этой проблемы. Считалось, что людоеды не заслуживают гуманного к себе отношения. Их можно истреблять или угнетать без зазрения совести: они же — нелюди!

Наконец, была вероятность того, что племена, употребляющие человеческое мясо и считающие при этом особым лакомством мозг, чем-то могут по своему строению, психическим особенностям, внешнему виду отличаться от тех, кто не имеет такого обыкновения. Во всём этом следовало по возможности разобраться.

Он не считал нужным выспрашивать самих папуасов о людоедстве. Полученные таким образом сведения могут иметь самый фантастический характер, а ещё хуже — правдоподобный. Туземцы во многих случаях не прочь слукавить или подтверждать то, о чём их спрашивают. Соглашаются из деликатности, страха сказать правду или из-за незнания верного ответа. Короче говоря, к словам местных жителей надо относиться с осторожностью. Надо добывать факты, а не собирать мнения.

За многие месяцы жизни бок о бок с папуасами Берега Маклая он ни разу не обнаружил никаких свидетельств, пусть даже косвенных, людоедства. Это уже само по себе было неожиданностью, опровержением широко распространённого мнения о каннибализме коренных жителей Новой Гвинеи.

Наиболее определённо это мнение высказывалось по отношению к туземцам Папуа-Ковиай. Не исключено, что оно имело под собой определённые основания. Ведь из-за вторжения сюда более цивилизованных народов местное население стало влачить самое жалкое существование, перешло от оседлого образа жизни к кочевому, утеряло навыки земледелия и скотоводства. При такой деградации культуры вполне возможны проявления каннибализма. Хотя и в данном случае Маклаю не удалось обнаружить доказательств этого.