Маклай-тамо рус. Миклухо-Маклай

И в этом случае Миклухо-Маклай не ограничивался сугубо научными наблюдениям и зарисовками. Он описал особый вид татуировки — прижиганием. Для этого на тело клали раскалённые уголья и раздували их, делая довольно сильные ожоги. Эту процедуру выдерживали не только мужчины, но также женщины (у них узоры ожогов наносились вдоль груди) и юноши.

Учёный решил сам испытать эту процедуру. С этой целью он протянул руку, чтобы и ему сделали прижигание.«Когда раскалённый уголь, — писал он, — приложили к обнажённой части тела и стали раздувать его, я почувствовал такую сильную боль, что принуждён был прикусить губы и внутренне готов был раскаяться, что решился на такую пробу».

Находясь на корвете «Витязь», который совершал кругосветное плавание, Миклухо-Маклай добросовестно вёл утомительные измерения и наблюдения как профессиональный океанолог. Из Рио де-Жанейро в феврале 1871 года он пишет письмо секретарю императорского Русского географического общества: «Об исследовании температуры глубин океана». Это настолько интересный документ, что о нём хочется сказать особо.

Учёный сообщает всего лишь об одном факте, который ему удалось добыть: замере в приэкваториальной зоне температуры воды в океане на глубине 1000 сажен (2,1 км). По нашим временам, когда подобных фактов накоплены сотни тысяч, если не миллионы, такое событие кажется ничтожным. А отчёт Миклухо-Маклай составил более десятка страниц сугубо научного текста. О чём же он писал?

Важная, хотя и меньшая, часть статьи посвящена методике проведения опыта и его результата. Упоминается и о том, что на военном корабле, не предназначенном для научных исследований и имеющим конкретное задание, выполнять подобный эксперимент, продолжавшийся более трёх часов и потребовавший полной остановки судна, — занятие сложное и допустимое лишь в редчайших случаях.

Но не это, конечно же, главное. Миклухо-Маклай приводит целый ряд ссылок на труды других исследователей океанских глубин и обстоятельно анализирует некоторые преждевременно выдвинутые теории об отсутствии течений в глубинах океана, существовании нижних слоёв воды, имеющих постоянную температуру +3,8° С, о линии раздела вод экваториального и полярного бассейна.

Результаты проведённого опыта позволили учёному выдвинуть важное положение (которое он называет гипотезой): вода в океанических глубинах находится в постоянном движении; существует постоянный обмен вод экваториальных и полярных, подобно тому, как сходные процессы приходят в атмосфере. «Эта идея, — подчёркивает Миклухо-Маклай, — противоречит вполне теории, принятой почти всеми географами...»

Молодой исследователь, который по образованию не был ни географом, а тем более гидрологом или океанологом, сумел провести очень важный эксперимент и осмыслил его обстоятельно, не боясь опровергнуть общепринятое среди специалистов мнение. Разве это не сопоставимо с открытием новых земель? Разве для выполнения такой работы не требуется упорство, целеустремлённость и мужество первооткрывателя?

На Филиппинских островах Миклухо-Маклай постарался выполнить одно из поручений академика К. М. Бэра: отыскать остатки первобытного населения, обследовать их, обращая особое внимание на строение черепа. По некоторым данным, филиппинские негритосы — широкоголовые (брахицефалы) в отличие от длинноголовых (долихоцефалов) папуасов. По этому признаку делался вывод, что эти племена принадлежат к разным расам.

Когда 21 марта 1873 года клипер «Изумруд» встал на Манильском рейде, Миклухо-Маклай, не теряя времени даром, на другой день в туземной рыбацкой лодке пересёк обширный Манильский залив, переночевал в прибрежной деревне и рано утром отправился с проводником в горы. Интересующие его негритосы вели полукочевой образ жизни. После двухчасовой ходьбы по залесённым горным склонам они вышли к поляне, где находилось несколько небольших примитивных шалашей.

Население этой стоянки насчитывало всего около полусотни мужчин, женщин и детей, которые радушно приветствовали гостей, за четверть часа соорудив для Маклая шалаш. Проведя среди приветливых негритосов три дня, учёный провёл необходимые антропологические измерения, обращая главное внимание на строение черепов этого племени. У него не было сомнений, что местные жители по облику, манерам, обычаям, быту очень похожи на папуасов. Это представители единой расы.

А вот по конструкции черепа филиппинские негритосы круглоголовы, тогда как папуасы Новой Гвинеи длинноголовые.

Приверженцы популярной в первой половине XIX века френологии были убеждены, что основные особенности психики и интеллекта людей зависят от особенностей строения черепа, вместилища головного мозга. Форма черепа предполагалась важнейшим расовым признаком.