Мако. Хаос

Отворачивается, запускает руки в карманы, низко опускает голову, разглядывая асфальт под ногами невидящим взглядом.

  - Каким бы мерзавцем он не был, - тихо шепчет Суворов, -  мне всё равно его жаль... Сука... Он заслуживал смерти... Но...

  - Макс, - увесистая рука Гаврилова ложится на его плечо, - Махнов играл... И доигрался. Он получил то, что давно ему причиталось. И не из твоих рук, заметь.

  Суворов дёргает плечом, скидывая руку Генадича. Разворачивается. Глубоко вздыхает, выпуская облако пара изо рта.

  - Всё идёт по плану. Все на своих местах. Саша не знает, что уже попалась...

  - Тогда почему бы не оставить Марго в городе?

  - Я даже не собираюсь это обсуждать, - резко обрубает Суворов. - И я надеюсь, ты выполнишь свою часть задания и посадишь её в самолёт!

Гаврилов зажимает переносицу двумя пальцами, хмурясь и сжимая веки.

  - Я постараюсь, - говорит неуверенно, но когда встречается с тяжёлым взглядом Максима, исправляется, - я посажу её в самолёт, не переживай.

  Максим кивает в знак невысказанной благодарности. Отворачивается, делает пару шагов к дороге, выглядывает из-за угла проулка, устремляя свой взгляд на машины, припаркованные на противоположной стороне дороги. Возле его тачки стоит охранник. Боец медленно водит головой из стороны в сторону, выполняя свою главную функцию - охраняет Марго.

В салоне авто темно, и он не видит свою птичку.

«К лучшему», - уговаривает себя Максим. Прощание с ней забрало почти все душевные силы.

Она беременная.  Эта новость обрушилась так внезапно, так неожиданно, и совершенно не вписывалась в сложившуюся ситуацию. Но даже если бы он захотел, уже ничего не смог бы изменить - Марго должна улететь и быть в безопасности.

Он, черт побери, должен знать, что его птичка в безопасности. Она должна сесть в самолёт, на тот случай... На тот случай если что-то пойдет не так.

  - Пора, - Гаврилов подходит бесшумно и тоже всматривается в противоположную сторону дороги, на две совершенно идентичные тачки. На машину Суворова и ту, на которой он сам сегодня приехал. Эту «Skoda Kodiak» Макс угнал сегодня утром, потому что не было времени и возможности покупать или брать напрокат. Проще было угнать, а потом бросить. – Время не ждёт. Нам пора, - Гаврилов говорит чуть громче. 

  Максим отворачивается от дороги и с мольбой взирает на старого вояку.

  - Будь с ней помягче, - дрогнувшим голосом просит Суворов, - ей нельзя нервничать, хоть это и не реально в сложившейся ситуации. Но постарайся... - Макс сглатывает, проталкивая ком образовавшийся в горле, - постарайся всё ей объяснить. Она... Мы... Ждём ребенка.

  Глаза Генадича вдруг начинают блестеть. Старый вояка неистово их натирает, стараясь скрыть свою сентиментальность.

  - Поздравляю, Максим, - мужчина тянет руку для пожатия, а когда Макс отвечает на жест, Гена притягивает его к себе, обнимая и резво похлопывая по плечу, впрочем,  сразу отстраняясь. Глухо откашливается в кулак. - Я всё сделаю, - обещает.

  Потом Генадич кивает охраннику, и они вместе выходят из тени, проходят мимо магазина, и быстро пересекают оживленную дорогу.

Макс смотрит, как Гена открывает водительскую дверь. Какое-то мгновение видит силуэт своей птички, когда в салоне авто загорается свет. Но он тут же гаснет, и дверь закрывается. Гаврилов внутри, оба охранника сели на заднее сиденье, делая это синхронно.

Третий охранник остался в машине Гаврилова. Он уже пересел на водительское сидение, а сейчас лихо трогается с места, рывком разворачивается, пересекая две сплошных полосы, и быстро влетает в  проулок, где застыл Максим, не в силах отклеить свой взгляд от машины, в которой сидит и вероятней всего плачет его птичка.

«Гена всё сделает как надо, - уговаривает себя Суворов. - Она всё поймёт. Должна».

Но сердце болезненно сжимается. И Максиму становится тяжело дышать.

Охранник выходит из машины, оставляя водительскую дверь открытой.

Макс  отмирает, заставляет себя отвернуться,  подходит к тачке, быстро кивает молодому бойцу, садится, захлопывает дверь и резко вжимает педаль газа.

Проулок на счастье оказывается сквозным, и ему не приходится возвращаться на широкую дорогу и проезжать мимо своей птички.

Макс заставляет себя больше о ней не думать.

Сейчас не думать.

Ни о чём.

Важнее всего довести это мероприятие до конца. И молится, что Саша поступит именно так, как рассчитывает Гаврилов.

* * *

Спустя час, Максим подъезжает к загородной даче.

Вдруг поднявшийся ветер сильным порывом распахивает, с годами покосившуюся калитку, а потом тут же захлопывает её обратно. Но в ту долю секунды, Максим подмечает абсолютно пустой двор. Охраны нет, так же как и связь с ними пропала, как ранее сообщил Генадич.

Тёмный, будто уснувший дом, словно поглотили сумерки. Свет не горит даже на старом фонаре возле забора.

Саша здесь, Макс чувствует это.

Он глушит мотор и медленно открывает дверь. Выходит, осторожно ступая по скользкому  льду, покрытому тонким слоем недавно выпавшего снега. Макс слышит движение за своей спиной, но обернуться не успевает.

Он сам сюда пришёл, знал, что попадёт в ловушку.