Не только физическое и нравственное утомление было причиной апатии, охватившей Маколея по возвращении из Индии. Это был еще своего рода реванш писателя политику. Правда, и в Индии Маколей не покидал своих любимых занятий и продолжал помещать статьи в «Эдинбургском обозрении», но служебная процедура все-таки была преобладающим элементом его деятельности на Индостане. Основное требование его натуры постоянно подавлялось там, отодвигалось на второй план, а потому и реакция наступила во всей своей резкости, до полного отрицания всякого интереса к общественным делам. Все, что не было литературой, показалось ему, в этом новом настроении, бессмысленным водотолчением – «и ради каких благ?..» – самоистязанием на верной дороге к преждевременной могиле. Говоря о превосходстве газетных статей над парламентскими речами, он был близок к решению «разломать на дрова скамьи нижней палаты и разрезать на азбуку Великую хартию…» Отсюда понятно, почему, вернувшись в Англию, Маколей остался на родине лишь короткое время и затем пустился в странствования по Европе. Его письма из Италии за это время переполнены описанием художественных памятников, восторгами писателями древности и отмечены почти полным молчанием о политике. В ноябре 1838 года Маколей был во Флоренции. Он получил здесь письмо от Мельборна, в это время главы министерства вигов, с предложением места в кабинете без участия в совещаниях. Маколей ответил отказом. Он стоял на своем решении отдаться исключительно литературе. Но политик уже пробуждался в его душе, и он делал оговорку к отказу, что был бы не прочь занять более видное положение в министерстве. В 1839 году Маколей вернулся в Англию.
Глава IV. Опять в парламенте