— Я чего-то не знаю? — подбоченившись, спросила мама близняшек.
— Так вы для чего к нам пришли? Можете выяснить всё и по дороге домой. — заявила Мира.
— Вот, вот, а то не хватало ещё слушать ваши постоянные разборки. — поддержала её Кира.
— Эх, девочки, девочки, где же ваши манеры? Почему мы до сих пор не представлены молодому человеку?
Теперь все были в сборе. Папа близняшек оказался очень высоким. Встав рядом с нами, он возвышался над всеми на целую голову и со своей высоты укоризненно смотрел, на девчонок, которые совершенно не чувствовали своей вины. Его волосы были столь же рыжими, как и у остальных членов их семьи. И где они только смогли найти друг друга?
— Светлана Ефимовна и Олег Анатольевич Давыдовы — сказал Мира, поочерёдно показывая на родителей.
— Василий Дмитриевич Лопухин. — на этот раз слово взяла Кира.
— Очень приятно познакомиться с родителями этих прелестных созданий. — сказал я, протягивая руку Олегу Анатольевичу.
К моему удивлению, Светлана Ефимовна, то же протянула мне руку, которую я также пожал.
Женщина посмотрела на меня с изумлением. Лицо самого старшего Давыдова расплылось в улыбке. За спиной захрюкал от еле сдерживаемого смеха Воронцов. И что я сделал не так?
— Когда во время знакомства дама протягивает тебе руку. Ты должен её поцеловать. — просветила меня Мира.
— Прошу прощения, но подобных тонкостей я не знаю. Во время своего обучения я честно прогуливал уроки этикета, считая их диким занудством и скукотенью. — признался я.
— А я смотрю, вы нашли друг друга. Эти две егозы поступали точно так же. Что я с ними только не делала, но они всегда умудрялись улизнуть с уроков этикета. — даже не подумав, смеяться надо мной, произнесла Светлана Ефимовна, чем ещё сильнее расположила меня к себе.
— Это они все в меня. — пробасил Олег Анатольевич.
Дальше я познакомил всех с Сергеем Михайловичем, представив его своим опекуном. Но, похоже, все и так знали, кто он. Казнь Кудашева видела вся империя и думаю родители близняшек не исключение.
Честно говоря, я думал, что придёт гораздо больше народу. На посвящении их было человек пятнадцать. Но как сказал Давыдов, у нас тут места едва ли хватит на них троих, куда ещё кого-то тащить. Что-то я раньше не замечал за ним такого пренебрежения к маленьким размерам помещения. Как всем вместе ютиться в здании тайной канцелярии Благовещенска, так нормально, а у меня, значит, здесь места мало. Хотя мой дом в несколько раз больше той коморки. Ну и ладно дело его.
Встреча прошла очень хорошо. Против нашей помолвки никто не возражал. Расчувствовавшиеся родители нас благословили и расцеловали. Увидев это, девчонки тоже всплакнули. Вот только они, в отличие от родителей, не смогли так быстро успокоиться, даже пришлось им сходить проветриться. Все же все мы уже были не дети и позволили себе за обедом немного выпить за знакомство. А близняшкам достаточно пары капель, чтобы почувствовать себя хорошо.
Вместе с девчонками вызвался пройтись и Мстислав Родионович. Когда он уходил, то шепнул мне на ухо, что сейчас самое время рассказать родителям, о том, что вскоре они станут бабушкой и дедушкой, что я, собственно говоря, и сделал.
Ушедшие дышать близняшки с перепуганными глазами забежали в дом, секунд через десять после того, как новоиспечённая бабушка начала прыгать и кричать от радости. Не многим позже к ней присоединился и державшийся до последнего-дедушка.
— Не представляешь, как же трудно мне было не рассказать им всё сразу. — сказал Давыдов, с улыбкой наблюдая за скачущими внуками.
Девчонки стояли в недоумении. А вот это попадалово с моей стороны, они были единственными из нашей компании, кто не знал этой новости. Пришлось им срочно всё рассказывать, под всеобщие поздравления.
Светлана Ефимовна оказалась целительницей и тут же на месте подтвердила, что её дочери беременны. Причём срок совсем маленький, нет и двух недель. Поэтому пока у близняшек и нет никаких внешних проявлений. Но как заверила будущая бабушка, вскоре они в полной мере осознают, что значит носить в себе новую жизнь. Ей как матери восьми детей, это очень хорошо известно.
Единственным, кто не принимал участия в общем ликовании был Сергей Михайлович, который почти всё время просидел молча, с отсутствующим взглядом смотря в окно.
— Что-то случилось? — спросил я у него, когда подвернулась такая возможность.
— Всё хорошо. Просто вспомнил свою жену и наше с ней знакомство с родителями. Её убили вскоре после нашей свадьбы. С тех пор я так и не смог больше никого полюбить.
Осушив свой бокал Ворон поднялся из-за стола и вышел на улицу.