Маковый венец

Вслед за стеклами внутрь начали врываться мужчины Малого острова, вооруженные, чем боги послали: у кого-то были вилы, у кого – огромный тесак для разделки акульих туш. Луиза разглядела несколько топоров, раскладные кинжалы наваха и даже антикварное ружье. Гордые люди Малого острова не афишировали, сколько боеспособных мужчин живет на их земле, а чужаков встречали одни женщины, дети и старики. Крепкие, закаленные морем рыбаки готовились выместить свой гнев на тех, кого презирали более всего – на алькальдах.

Не зря Луиза уговорила Борислава заранее посетить этот остров и донести до его людей свои взгляды на власть народа, как это делал Комитет. Не зря она вспомнила, как Братья несколько раз использовали цветной дым, чтобы запутать врагов и подать сигнал. Олово в ее венах раскалилось.

Рыбаки схлестнулись с солдатами. В воздухе засвистели пули, черный пороховой дым смешался с пурпурным. Акулий тесак вошел альгуасилу прямо между глаз, мужчину из деревни проткнуло одновременно несколько штыков. Командиры наемников в рукопашную расправились с ближайшими бойцами, захватили их оружие и ринулись в бой. Все же не зря Борислав платил им щедрое жалование.

Нильс оттеснил Луизу к стене, а сам рванул в самую гущу сражения. Девушка проводила взглядом его спину в рубашке, потемневшей от пота. Ее верный союзник мог быть счастлив только в битве.

Но Луиза не собиралась отсиживаться в стороне. Перехватив поудобнее рукоять ножа, другой рукой она вынула из корсажа револьвер – металл горел теплом ее тела и был влажным, будто орган, вырванный из-под ребер.

Луиза двинулась по кругу, высматривая Сильвио Мартинеса. Она нашла тела двух алькальдов: наглого толстяка и еще одного, которого так и не удосужилась внимательно рассмотреть – у него был перебит нос и вспорото горло. Еще жив и булькает, но это ненадолго.

Еще одного алькальда приперли к стенке, медленно загоняя вилы в брюхо. Его кабаний визг оглушал, остатки стекол сыпались из ветхих рам.

«Сначала я прострелю ему обе руки, – мурлыкала девушка под нос, не слыша собственного голоса. – Потом – обе ноги. Он никуда не денется».

Наконец, ей удалось разглядеть знакомый профиль. Мартинес стрелял через плечо и прорывался к одной из распахнутых дверей.

– Вот ты где, сладкий, – пропела Луиза.

Она ускорила шаг, но тут же обрушилась на колени – кто-то сделал ей подсечку, и в следующий миг альгуасил занес над ее спиной штык, готовясь обрушить его на девушку. Но Луиза обвила лодыжки нападавшего своими, резко перевернулась, и нападавший упал навзничь. Вскочив на ноги, она отшвырнула его оружие подальше и с размаху пнула солдата в бок носком сапога.

– Пули не для тебя!

Позже она обязательно поблагодарит Нильса за все, чему он ее научил. Пусть в процессе она и заработала немало кровоподтеков, а между уроками едва могла ходить.

Луиза ринулась за Мартинесом. Эхо шагов алькальда Фиеры раздавалось где-то вдали, и она перешла на быстрый бег. В левом боку заныло, закололо, но Луиза не позволила себе поблажки.

«Сначала – обе руки. После – обе ноги».

Миновав скругленный поворот, она разглядела в полумраке измазанную кровью песочную форму с золотыми эполетами. Взвела курок, прицелилась на бегу.

Выстрелила.

Пуля впилась алькальду в левую руку чуть ниже плеча, прошла насквозь и застряла в белой штукатурке стены. Сильвио взвыл, рука повисла плетью. Но при этом он не сбавил, а только увеличил скорость, будто надеясь на спасение. Глупец.

Она вновь прицелилась.

Тут Сильвио вильнул в сторону, дернул на себя здоровой рукой еще одну дверь. Луиза вновь выстрелила, но промахнулась – пуля засела в распахнутой створке.

– Mierda! – взвизгнула девушка и бросилась за ним.

«Еще четыре пули! Должно хватить» – успокаивала она себя.

Она не знала, куда ведет этот проход, но это знал Сильвио: он надеялся выскользнуть через парадный вход. Только одного не учел алькальд – в холле живой стеной уже стояли жены рыбаков, готовые добивать беглецов. Их вооружение было еще более жалким, чем у мужей, но мрак штормового моря в их глазах заставил Мартинеса попятиться.

– No le toca! – Луиза подняла руку с револьвером.

Островитянки ей не ответили, лишь перехватили покрепче свои ножи, похожие на змеиные зубы.

Сделав еще два шага назад, Мартинес кинулся к спиральной лестнице, ведущей на второй этаж. На этот раз Луиза не спешила стрелять – слишком ценны были оставшиеся пули.

«Сначала – обе руки. После – обе ноги. А потом его повесят на дереве, как собаку».

Охота продолжалась. Девушка неслась, перепрыгивая по две ступени, держа оружие наготове. Позади ей слышались еще чьи-то шаги, но она не придала этому значения. Важен был только Мартинес и его позорная смерть.

Когда Луиза добралась до верха, то еле дышала от быстрого бега, сердце трепыхалось где-то в горле, но она держалась прямо. Мартинес, зажимая рану, ковылял в сторону открытого балкона, заросшего бегониями.

– Куда же вы, сеньор?! – задыхаясь, выкрикнула она. – Разве пристало благородному идальго бегать от дамы?