Макс

— В Элии мы были воинами, а здесь охранники и шуты. Практически все племена выживают засчет тематических парков. Но какой я к черту индеец. Конечно, большинство все устраивает, но есть и недовольные. Они отправятся с Родэном. К тому же…оборотней здесь слишком мало и племена разрозненны. У многих нет истинной пары. Вы, я думаю, знаете, что для нас это важно. А там шанс встретить больше…

Он в упор посмотрел на Диту задумчивым взглядом. Та впервые с интересом слушала его, теребя тонкими пальчиками салфетку.

— И у вас тоже нет, вождь? Поэтому вы хотите в Элию? — тихо спросила она.

Макс удивленно покосился на вампиршу, ему показалось, или он услышал нотки ревности в ее голосе?

— Поэтому…хотел, — ответил Окай, прожигая ее своими золотисто-карими глазами.

— Хотели? А сейчас? — Дита даже подалась вперед, сама не замечая, как явно читается ее интерес.

Родэн покосился на остальных вампиров. Надо срочно вклиниваться в разговор этих двух голубков, пока они себя с головой не выдали.

— А сейчас я нашел, что искал, — хрипло произнес Окай, — Буквально как неделю назад, — еле слышно добавил.

Дита залилась еле заметным румянцем, неверяще хлопая длинными ресницами, неотрывно смотря на вождя.

Макс мысленно отвесил Окаю знатного леща, ну что за черт. Не надо было этого Ромео недорезанного вообще тащить с собой.

— Кстати, вождь, сколько волков вы намерены взять с собой? Они все мужчины? — спросил Родэн первое, что пришло в голову, лишь бы разорвать их такой очевидный зрительный контакт. Окай медленно перевел недовольный взгляд на принца. Ну конечно, то есть я ему еще и мешаю, фыркнул про себя Макс. Давай уже вспоминай, зачем сюда пришли.

Оборотень тряхнул головой, будто сбрасывая накрывшее его наваждение, и принялся отвечать. Настроение у него явно улучшилось, и остаток вечера он провел, подтрунивая над Родэном и задавая дерзкие неудобные вопросы вампирам. На княжну совсем смотреть перестал. Сама же Дита наоборот притихла, задумчиво ковыряя одинокий лист салата в тарелке, иногда поглядывая на вальяжно устроившегося напротив волка из-под опущенных ресниц. Родэн с интересом наблюдал за княжной. Окай прав, она была бы без памяти в него влюблена, если бы не ее естественная для вампира холодность. Но и через эту казалось непробиваемую завесу, окутывающую ее душу, все равно всходившие ростки симпатии читались слишком явно. Она даже умудрилась покраснеть, Макс думал, вампиры этого в принципе делать не умеют.

— Мне нужно в уборную, — в какой-то момент сказал Окай, тут же поднимаясь со своего места, — Княжна, не проводите меня?

Она подняла на него голубые глаза в нерешительности, скользнув по отцу. Но тот, похоже, не заметил в подобной просьбе ничего странного.

— Да, конечно, — Дита встала и прошла к выходу, царственным кивком показывая следовать за ней.

Родэн проследил за ними до двери. Нехорошо. Могут и надолго застрять. Подождал с минуту и, повернувшись к князю Якубу, произнес:

— Я тоже отлучусь, ваша светлость. Мне провожатый не нужен. Я у вас уже был.

Тот только, прищурившись, кивнул. Подозрительно конечно, но менее, чем этих двух не будет здесь полчаса.

Макс прошел по длинному коридору, прислушиваясь, применяя свои способности. Там, в дальней комнате напротив уборной, явно кто-то был, он уловил жаркий шепот. Родэн подошел ближе к двери, приложив ухо, различая слова.

Окай прижал Диту к стене кладовки, заставив обвить поясницу стройными ножками, задирая юбку, поглаживая белые ягодицы сквозь кружевную ткань.

— Постой, — шептала она, вжимаясь сильнее, притягивая его к себе за длинные черные волосы, противореча собственным словам, — Не здесь же, не сейчас… Ты сумасшедший… Ты тут один, отец убьет… Родэн не вступится.

Дита говорила отрывисто, тяжело дыша, покрывая лицо и шею мужчины жалящими поцелуями.

— Мне все равно, малышка, давай же, — рука отодвинула тонкую полоску ткани, поглаживая набухшие складки. Два пальца заскользили внутри, перенося смазку на клитор, надавливая и снова проникая внутрь. Дита задрожала от желания большего, выгибаясь навстречу ладони.

— Я думал, — жарко зашептал Окай, прикусывая мочку уха, — У меня штаны порвутся, пока напротив сидел, смотря, как твой алый ротик смыкается вокруг вилки. Ты чистый наркотик, моя…

— Что твоя? — вдруг спросила Дита, отстраняясь так, чтобы видеть его глаза, — Что ты такое нес за ужином, волчонок?

Окай молчал, тяжело дыша, прожигая ее жгучим взглядом. Надо было ответить, но в горле сразу пересохло, и язык не слушался. Он не знал, как она это воспримет. Да пошло оно все, вампирша уже и так поняла, просто мучает его.

— Ты моя пара, Дита, — хрипло произнес он, вглядываясь в льдистые глаза, — И я заберу тебя к себе, ты станешь частью моего племени, поняла?

— Нооо… — она возмущенно зашипела, тут же отталкивая его, — С чего ты решил, что я соглашусь! Почему вообще я должна что-то менять в своей жизни, а не ты?

— То есть сам факт парности тебя устраивает, — весело заметил Окай, зажимая ее опять в своих стальных объятиях, — Ну я же все-таки мужчина, мой сладкий комарик, женщина идет за своим господином, разве нет?