Макс и Феликс. Тайна говорящего кота

– Что вы такое говорите? – Отшатнулась она от долговязого смотрителя, который больше был похож на трубочистка из сказки Гофмана, чем на смотрителя за животными в приюте.

Но волонтер не унимался:

– А что? Я вот знаю историю, как во время войны одно кошке вживил камеры и микрофоны, чтобы запустить ее к врагу и получать потом информацию.

Мама улыбнулась:

– Какая война? Мальчик играет…

– Интересные игры, – усмехнулся волонтер.

Макс ходил между клетками и вглядывался в каждую пару желтых, зеленых, серых глаз. Коты встречали его усмешкой в длинных усах с пренебрежением уличных оборванцев к чистенькому, домашнему мальчику: «Маааменннькин сыыыноок…»

Наконец, Макс увидел его! Кот лежал вытянувшись на пузе, подвернув под себя длиннющий, драный черный хвост и спокойно наблюдая за переполохом среди ночи. Но вот глаза с белыми отметинами в сумерках – они походили на человеческие. От этого стало немного жутковато… Макс поежился, подошел к клетке и в повисшей тишине неожиданно услышал: «Ты ищешь меня».

И всё как-будто замерло – звуки, запахи, страхи, мысли, чувства…

Мальчик нашел кота.

Он вытянул руки в сторону клетки и громко сказал Михаилу: «Я хочу забрать его».

Уже перед отъездом волонтер Михаил поставил клетку с котом на заднее сиденье и отвел Макса в сторону: «Слушай, парень, я серьезно говорю, кота можно научить приносить шпаргалки на экзамен или, если вживить ему микрофон, ты можешь узнать…»

– Мак—сим! – Грозно крикнула из машины мама.

И где—то в ночи захохотал филин.

Молчание говорящего кота

Кот лежал на новой подстилке и с беспокойством смотрел, как за рыдающим ребенком закрывалась входная дверь. Макс за полтора часа сборов использовал все известные ему методы и приемы, чтобы не ходить в детский сад: он просил, упрашивал, умолял, грозил, у него болел живот, «сломалась» нога, пропало зрение – но в сад он сегодня все равно пошел. Мама была непреклонна. Откровенно говоря, Феликс был на маминой стороне – ему хотелось побыть одному в новой квартире, чтобы осмотреться, познакомиться с местными и, в конце концов, просто отдохнуть после приюта.

«Хорошо, что этот сторож-балбес успел сказать им мое имя, – думал кот, облизывая лапу. – В прошлый раз пришлось сильно изловчиться, чтобы сообщить его без риска. И так, я почти раскрылся мальчику, хотя зачем? Испугался, что он меня не узнает и уйдет? А я-то его узнал? Тот ли это мальчик? Их столько было… Но испугался я только сейчас и только с ним. Может, Магистр меня привел? Великий, просто великий!»

Феликс встал, потянулся и размахивая своим невероятным хвостом отправился изучать новую квартиру.

Семья Елизаровых жила не то, чтобы сильно богато, но считались людьми весьма обеспеченными. Мама, Светлана Викторовна, начинала свою карьеру в крупной газете, писала про экономику и финансы и в конце концов перешла в рекламное агентство, где со временем заработала репутацию крупного специалиста. В узких кругах ходили слухи, что она настолько просто и доступно могла написать, как правильно взять кредит в банке, чтобы тебя не обманули, что сами банки начали звонить и просить не писать об этом, чтобы не разориться. Анекдот этот или правда – никто не знает, но мама Максима действительно блестяще разбиралась по всем, за что бралась. Светловолосая, с тонкими, почти прозрачными руками, очень нежным овалом лица она имела почти железный характер и абсолютную уверенность в себе. В отличие от своего мужа, Евгения Николаевича, полноватого, невысокого чудака, который вел географию в школе и всегда был всем доволен. А когда появился Макс, то это вообще стал самый счастливый человек на свете. Рядом со своей тихой, молчаливой супругой он мог говорить часами и хохотал так, что Максу казалось: вот-вот, и его отец, сделается совсем круглым, раздуется и воспарит под потолком как воздушный шарик. Когда он погиб, в доме наступила такая оглушительная тишина, что любой редкий смешок отражался от стен, как теннисный мячик, и, растворившись в воздухе, исчезал навсегда.

Было заметно, что хозяева этого дома имели хорошее образование, тонкий вкус и ценили дорогие вещи. Огромная библиотека из темного дуба возвышалась от пола до потолка как китайская стена по периметру всей гостиной. Мягкая мебель была отделана кожей, подушки из натурального меха аккуратно сложены на креслах и диванах. Огромные окна с чистейшими как слеза стеклами отражали свет восходящего солнца и лучи наполняли комнату теплым, золотым светом, похожим на липовый мед.

Дом был явно новый, искать что-то здесь бессмысленно… Но на всякий случай Феликс позвал Домового: «Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук».

«Так не пойдет, нужна пыль», – подумал Феликс.