Макс Сагал. Контакт (СИ)

Во время мытья посуды Сагал не спускал взгляда со старшего, сидящего на стуле. Тот вертел в руке пачку сигарет и периодически его взгляд все дольше на ней задерживался. Наконец военный сдался и вышел на улицу.

Сагал пообещал повару скоро вернуться. Задвинув ширму, он направился к портрету министра обороны, висевшему точно в метре над столом. Затея выбраться под портретом, как герой фильма «Побег из Шоушенка», уже не казалась столь гениальной. Другой все равно не было. Ему нужно выиграть как можно больше времени, и лучший способ это сделать — сбить с толку противника.

Взятый из кучи грязной посуды нож легко проткнул тент под портретом. Стальное лицо военачальника упрямо следило за преступлением Сагала. Куда ни сдвинь его — все смотрело.

— Рита Хэйворт мне бы понравилась больше.

Прямоугольный срез вывалился наружу. Через отверстие в палатку ворвался морозный воздух. Брезентовая дверь заколыхалась.

У входа замелькали тени. Сагал быстро завесил дыру портретом и уселся на стул.

Старший вошел и с удивлением обнаружил подопечного за столом, а не за мытьем посуды. Чтобы не дать парню опомниться, Сагал с ходу спросил:

— А ты сам-то видел их?

Военный уселся на стул и внимательно посмотрел на Сагала.

— Не положено.

Портрет заметно покачивался.

Надо заговорить его. Только бы не смотрел по сторонам!

— Да ладно тебе. До катера полно времени, скукота. Видел же огни ночью? По твоему лицу вижу, что видел.

— Ну видел. И что с того?

— Вот так я о чем и говорю полковнику, совсем оборзели, уроды. Разлетались тут на земле нашей без разрешения!

— Ага.

От сквозняка весь тент палатки зашелестел. Военный огляделся по сторонам. Сагал стукнул кулаком по столу.

— Вот так их надо — ракетами нашими приложить. Думают, могут делать что захотят, а мы зассым ответить. Ведь можете же, парни. Ракеты у вас — во, высокоточные. Неверное не терпится уже показать, кто на этой земле хозяин?

Во взгляде парня мелькнуло нескрываемое пренебрежение.

— Откуда нам знать, что они враги?

— Так а кем еще они могут быть? Враги, конечно.

— Может, мы сами это решили? Может они ничего плохого не хотят нам, а мы их приложим ни за что?! — военный встал со стула, но потом осознал, что погорячился, и медленно сел обратно. — Война — это не круто, мужик.

Повисло неловкое молчание, которое прервало шипение рации. Старший вышел на улицу.

Сагал заметил, что портрет сильно накренился, оголив края дыры. План летел в тартары.

Старший вернулся в палатку.

— Катер раньше выехал. Через двадцать минут уже будет. Пошли, собаку заберешь пока.

— Ему же надо прокапаться. Там Вася занимается, надо еще подождать.

— Катер ждать не будет, погрузка-разгрузка — пять минут. Приказ.

— Тогда я на следующем поеду.

— Следующего не будет! Пошли!

* * *

Дау лежал на столе, поджав лапки, и крепко спал. Мутного цвета лекарство медленно текло по тонкой трубке ему в вену.

Старший приказал немедленно отцепить капельницу и вернуть пса Сагалу. Вася неожиданно разразился на того тирадой, обозвав тупым ослом.

— Отцепить ему. Все вам так просто. Это тебе не гаубица, а живое существо.

Дик зарычал, поддерживая хозяина. Старший вздрогнул и смягчился.

— А вместе со всем этим можно перевозить?

Вася задумался и почесал затылок.

— Коробку неси и кусок фанеры, подушка у меня есть. Сколотим переноску.

— Катер через десять минут будет.

— Вот и не теряй времени.

Военный отошел к выходу, затем обернулся.

— Коробку-то какую?

— Ай, пошли. Ни черта сами не можете.

Дик рванул за хозяином.

Сагал остался в палатке наедине с Дау. Пес тихо сопел. Пасть приоткрывалась, язык слизывал видимое только ему во сне лакомство.

— Еще увидимся, малыш.

Сагал прорезал ножом продольный вырез на противоположной стене от входа. Захватив Васин камуфляж и напоследок оглянувшись на Дау, вышел наружу.

Бежал отчаянно как никогда. Путать следы не пытался — его все равно выследят и нагонят в ближайшие минуты.

Это и было нужно.

Хорошо ориентироваться на местности и в пространстве помогал математический склад ума. Сам того не осознавая, он моментально определял нужные ориентиры: берег, положение солнца, и, конечно, воспоминания.

Со стороны лагеря слышался нарастающий рокот мотора. Быстро они сориентировались.

Сагал с ходу упал на колени и начал копать — земля еще не успела промерзнуть.

* * *

Дорогу снегоходу перегородило внушительных размеров мертвое дерево. На припорошенном снегом стволе отпечатался след ботинка беглеца. Слева проезд перекрывала группа из пяти пушистых елей, справа — крутой овраг.

Старший заглушил двигатель и сунул ключ в карман. Жестами указал напарнику — смотреть в оба. Спрыгнув со снегохода, военные перемахнули через дерево и, идя по хорошо видимым следам, пошли вперед. Уже через полсотни метров наткнулись на лежащего на снегу лицом вниз беглеца.

— Эй, вставай. Че разлегся? — прикрикнул младший.

Беглец не реагировал. Младший толкнул его ногой. На ощупь твердый, словно сделанный из льда.