Макс Сагал. Контакт (СИ)

— Несколько месяцев назад два туриста-лыжника переходили перевал и заметили рябь в воздухе. Спустились к реке, ну и увидели. Слава богу, парни оказались здравомыслящими людьми и не стали сообщать властям, а вместо этого обратились на мой сайт. Вскоре мы с мальчиками уже были здесь. Месяц я не отходил от аномалии ни на шаг. Изучал ее поведение, фиксировал сменяющиеся циклы. Сразу стало понятно, что мы имеем дело с нападением. В этом ни у кого не может быть сомнений. Тогда встал вопрос, как распорядиться этим знанием? Я не мог просто рассказать миру об аномалии. Никто бы не поверил. Информация утонула бы в фейках, которых в интернете полным-полно. А власти, как всегда, почуяли бы, что к чему. И ходили бы тут ученные с приборами, графиками, и за спинами стояли бы военные с автоматами. Еще одна зона 51, скрытая от всего мира, — уфолог подошел вплотную к Сагалу. — Это знание — достояние всех людей. И я донесу его в обертке красивой истории, чтобы охват был максимальным.

— В лучших традициях телевизионного шоу.

— И у него будет самый высокий рейтинг в истории.

— Только на ТВ ведущие не убивают ради рейтинга. Как-то это не очень вяжется с защитой людей.

Комаров вздохнул, вспомнив о своей неудаче.

— Охотники. М-да. Мы тогда еще не были готовы, поэтому решили их спугнуть. Но не успели. Медведь сделал то, что обязан сделать каждый, — защитил свой дом от обнаглевших чужаков. Они были из чинуш, решили, что закон природы для них так же не писан, как и людской. Одного выжившего мы подобрали у реки еще живого, но не выходили. Труп нам пригодился для усиления эффекта. Телу, конечно, потребовалась небольшая корректура, но это сработало.

— Пап, зачем ты ему все это говоришь? — вмешался Стас.

Уфолог показал сыну жест, означавший, что мальцу надо молчать.

— Ты такой же, как я, — продолжил уфолог. — И в глубине души понимаешь, что я прав. Признаюсь, мне с трудом далась эта затея. Обман ради истины. Но с возрастом понимаешь, что ради цели все средства хороши.

Повисло молчание.

Комаров кивнул Тимохе и Русе. Братья отпустили руки Сагала и отошли.

— Возвращайся и наблюдай за переменами. Вскоре они последуют.

— Не хочу пулю в спину.

— Мы не убийцы.

Комаров махнул руками братьям, чтобы те собирались.

Сагал уже смирился с неминуемой участью ненужного свидетеля и внезапное освобождение обескуражило его. Похоже, он действительно недооценил уфолога. Целью мистификации была идея всеобщего человеческого союза перед лицом угрозы со стороны мифических пришельцев, запустивших гравитационный лазер. Есть ли у этой идеи право на жизнь, как и у идеи Таньки о технической эволюции цивилизаций? Безусловно. В мире Комарова человечество объединялось против врага, а в Танькином — во имя мира. Обе идеи еще недавно могли показаться Сагалу наивными и нереализуемыми, но это было до того, как он собственными глазами увидел гравитационный лазер. То, что казалось фантастичным, существовало на самом деле здесь и сейчас. Так, может, не стоит быть излишне самоуверенным?

— Мы что, его теперь отпустим? — не сдерживался Стас. — Ты же все ему рассказал! Все выложил про нас.

Комаров посмотрел на сына строгим взглядом и сказал утвердительно:

— Именно так и поступим. Собирай вещи.

— Да как так, пап? Мы столько сделали, стольким пожертвовали. Он же нас заложит.

Старшие браться молчали, но по их лицам стало понятно — они согласны со Стасом.

— Пусть идет! Никакого вреда он не причинит, — холодно ответил отец, закончив спор. Потом скомандовал остальным: — Уходим, я сказал.

Братья переглянулись, оставшись стоять на месте.

— Ты забыл, что он сделал с тобой? — продолжал давить Стас. — Забыл, как он об семью ноги вытер?

— Я все отлично помню. Не тебе мне об этом напоминать, мальчик.

— Тогда сделай то, что надо сделать. Ради семьи.

— Я делал все ради семьи, когда ты еще не родился. И я установил правила, которые никогда не нарушал, и не позволю никому из вас нарушить.

— Тебе просто не хватает смелости принять верное решение.

— Что ты сказал?

— Нет ничего важнее безопасности семьи, ты сам говорил, — Стас посмотрел на братьев и кивнул им. — Если правила ставят семью на грань погибели, их необходимо нарушить.

— Заткнись! Ты растерял мое доверие, когда… — Комаров осекся. Взял себя в руки, глубоко вздохнул. — Собрались и пошли!

Братья снова остались там, где стояли.

Отца и сыновей разделила отчетливая стена противоречий, за которой Комаров оказался в одиночестве.

— Мы поклялись, что пойдем до конца. Чего бы это ни стоило, — сказал Стас.

— Еще ничего не закончено. Наша борьба только начинается. Мы сделали огромный шаг вперед.

— Мы проиграем борьбу, если ты его отпустишь. Это понятно нам всем, отец. Я такого не допущу.

— Ты ни черта еще не понимаешь!

— Он знает, — Стас указал на Сагала пальцем. — Он все им расскажет про нас. Он уже однажды испортил все, и отпускать его второй раз нельзя, — Стас выдержал паузу. — Его надо прикончить.

Сагал ощутил, как Руся С Тимохой встали стеной позади него. Олег стоял напротив и сверлил взглядом, готовый наброситься в любой момент.

— Я сказал, мы не убийцы! Это закон семьи.