Макс Вебер и "новый русский" капитализм

В основание их далеко идущего культурно-исторического и в то же время социально-экономического различения он положил тот факт, что античный капитализм, в отличие от современного, не знал промышленности в нынешнем (социологически определенном) смысле этого слова, а потому изыскивал источники добывания капитала (поскольку здесь невозможно говорить о капиталистическом накоплении) везде кроме высокопродуктивного промышленного производства. Поэтому под «современным капитализмом» М.Вебер понимал прежде всего и главным образом промышленный, а потому и «рациональный», поскольку современная техника требует рационального расчета в едва ли не большей степени, чем рыночная калькуляция, без которой, согласно М.Веберу, был бы немыслим и античный капитализм. Однако, если иметь в виду «демиурга» (и в то же время главного функционера) современного капитализма, то его, по М.Веберу, следовало бы называть «буржуазным», – чем подчеркивалась не только бюргерская социальная генетика его типичных персонажей, но и специфика их рационально калькулирующего «духа», не исключавшего, а, напротив, с необходимостью предполагавшего глубокую религиозность. Что же касается капитализма, который мы для краткости называем «архаическим» (хотя сам автор «Протестантской этики» не пользовался этим термином, учитывая его продолжающееся существование внутри современного капитализма), то для него, как правило, была характерна полнейшая нравственно-религиозная индифферентность в сфере торговых отношений. Тем более что это были, как правило, отношения людей, принадлежащих к различным этносам, придерживавшимся взаимоисключающих верований (первыми купцами-«менялами» были, как правило, «чужаки»-иностранцы).

Надо сказать, что само это стремление расширить хронологические рамки капитализма, доказав, что он существовал еще в античности, возникло не у одного лишь автора «Протестантской этики». Здесь он следовал за такими крупнейшими немецкими историками, как Т.Моммзен и Э.Майер. Однако в отличие от них он считал (и убедительно доказывал это), что «архаический» капитализм – не совсем тот, а во многих отношениях совсем не тот, который сопрягается с понятием «современного капитализма», даже если взять его в самом широком смысле. И вот тут-то он и поставил фактически вопрос о двух типах капитализма, с которым нас, россиян, столкнуло – буквально нос к носу – явление «нового русского» капитализма. Впрочем, дело здесь не только в самой этой общей постановке вопроса. Для нас гораздо важнее, что при этом, выделяя специфические особенности, существенно отличающие «архаический» капитализм от современного западного, М.Вебер обращает внимание на то, что, с нашей сегодняшней точки зрения, поражает далеко идущим сходством, даже родством (разумеется, типологическим) с «новым русским» капитализмом. А как раз оно-то, это типологическое родство, и образует тот фон, на котором мы только и могли бы адекватно постичь «истинный исток и тайну» (как сказал бы молодой Маркс) «нового русского» капитализма.

Итак, вспомним, о каких особенностях античного капитализма идет речь у самого М.Вебера. А для этого обратимся к его работе «Аграрная история древнего мира», опубликованной в 1909 г., поскольку в ней углубляется и конкретизируется веберовская идея «дивергенции» античного и современного типов капитализма. Как уже говорилось, основное и бросающееся в глаза отличие первого из этих «типов хозяйственной организации» [3, с.8] от второго он усматривает в том, что античность не знала промышленности в современном техническом, социологическом и экономическом смыслах этого слова, а потому не знала такого важнейшего орудия и средства образования и приумножения капитала, каким располагает современный капитализм, потому и являющийся прежде всего и главным образом высокопродуктивным индустриальным капитализмом. "Среди составных частей капитала, - писал М.Вебер, имея в виду античный капитал, – разумеется, отсутствуют все те средства производства, которые созданы техническим развитием последних двух столетий и составляют нынешний «постоянный капитал»… Среди способов эксплуатации капитала отступает на задний план помещение капитала в промышленность и, в частности, в «крупные производства» в области промышленности; напротив, прямо доминирующее значение имеет в древности один способ эксплуатации капитала, который в настоящее время по своему значению совершенно отступил на задний план: государственный откуп» [3, с.19].