Максим Грек

Михаила Триволиса к лицам того же круга (Иоанна Ласкари- са — Альда Мануция) уже не в автографах, а в копиях. Вся эта информация находит аналогию в русских сочинениях Максима Грека первого периода его пребывания в России, до судов (1518—1525), когда он нередко вспоминал свое итальянское прошлое.

Следует кратко упомянуть еще об одной группе памятников и — соответственно — еще об одном звене, а именно о памятниках афонского происхождения, автором которых назван уже Максим Триволис (или лишь по имени — «монах Максим»), Это эпитафии и литургические сочинения («Канон святому Иоанну Крестителю»). Их автором, по мнению Денисова, был все тот же Михаил Триволис, но уже с монашеским именем. Впрочем, некоторые догадки о тождестве этого лица с Максимом Греком русских источников высказывались еще в начале XX века, но Денисов объединил их в стройную систему и добавил новые факты.

В рассказе о новых данных относительно жизни Михаила Триволиса в Италии и на Афоне, выявленных И. Денисовым, мы забежали вперед; но это понадобилось для того, чтобы изложить основные аргументы, предложенные Денисовым для доказательства его гипотезы. В ней были также и новые факты, касающиеся жизни Максима Грека еще на родине, в Греции. Это не только его мирское имя — оказывается, Михаил Триволис участвовал в выборах в Большой совет острова Корфу в 1490—1491 годах, но не был избран, притом со счетом весьма неблагоприятным (20 голосов «за» и 73 «против»). Эта информация содержится в протоколах выборов, сохранившихся в копиях XVII века²². Она показывает, что молодой человек имел политические амбиции, рассчитывал на политическое поприще, высокое общественное положение. Но тут представился случай, предопределивший ему совсем другое будущее.

Еще один установленный Денисовым факт относится к дате и обстоятельствам отъезда Михаила из Арты. В 1491—1492 годах город посетил Иоанн Ласкарис в ходе своей поездки в Грецию за древними рукописями по поручению Лоренцо Медичи. Это был известный греческий ученый, сотрудничавший с итальянскими гуманистами круга Лоренцо. С ним мы еще встретимся не раз. И. Денисов обратил внимание на то, что среди рукописей, привезенных им во Флоренцию, 14 манускриптов были приобретены у Димитрия Триволиса. Вполне естественно было предположить, что он принадлежал к тому же семейству Триволисов, что и Михаил. Его представители появляются в источниках с XIV века, притом даже в контактах с императорской фамилией. По упоминаниям в источниках и по подсчетам оказывалось, что Димитрий был, бесспорно, старше Михаила, и Денисов предположил, что первый приходился дядей нашему герою.

Димитрий Триволис — лицо известное. Писец–каллиграф, что было тогда весьма почетной профессией, он имел собственную хорошую библиотеку, его считали библиофилом. Вероятно, Ласкарис знал о нем заранее и не случайно посетил Арту; ознакомившись с библиотекой Димитрия, он изъявил желание приобрести некоторые рукописи. Но Димитрий не пожелал расставаться с манускриптами, и Ласкарису удалось приобрести у него только четыре рукописи. Что касается остальных, то были заказаны их копии, и заказчик заехал за ними на обратном пути; возможно, их копировал племянник Димитрия. Греческий почерк Михаила–Максима с самого начала, с самых ранних известных автографов отличается профессионализмом, высокой степенью отработанности, и вполне естественно полагать, что этим искусством он овладел у себя на родине. Так же естественно, что Ласкарис, как предположил И. Денисов, увез с собой не только рукописи, но и греческого юношу, способности которого разглядеть было совсем нетрудно для опытного ученого, занимавшегося преподаванием. Он открыл способному и любознательному греку перспективы общения с греческими и итальянскими учеными, с греческой диаспорой, с итальянской гуманистической средой, где он мог предложить свои услуги в качестве каллиграфа или преподавателя греческого языка и продолжить образование, совершенствуя знание латыни и расширяя познания в сфере латинской и греческой литературы.

В. С. Иконников в 1915 году предполагал, что первым пунктом пребывания Максима–Михаила в Италии была Венеция, исходя из традиционного пути греков в Италию, где первым пунктом была именно Венеция. Именно так двигалась греческая делегация на Ферраро–Флорентийский Собор в 1438 году. Но наблюдения Денисова основаны на более конкретных фактах, точнее, на фактах, уже непосредственно связанных с биографией нашего героя. Поэтому следует принять точку зрения И. Денисова о дате приезда Михаила в Италию и о первом городе, где началась его карьера. Вероятнее всего, он прибыл во Флоренцию в 1492 году вместе с Иоанном Ласка- рисом.