Максимальный репост. Как соцсети заставляют нас верить фейковым новостям

Одна из самых популярных категорий слухов, к которой команда Facebook относит 11 % всех сюжетов (включая историю про «5 пятниц, 5 суббот и 5 воскресений») – так называемые письма счастья. Все они сообщают вот что: прочитали сообщение – разошлите как можно больше его копий. Если разошлете – станете счастливы в ближайшие двое (трое, четверо, девять) суток, а если прервете цепь – вас накажет судьба. Описание несчастий, случившихся с теми, кто не послушался, и истории того, как послушные распространители были вознаграждены («Миссис Сэнфорд выиграла 3000 долларов в лотерею. Миссис Андрес выиграла 1000 долларов. Миссис Хоув прервала цепь и лишилась всего, что имела»), – обычно часть текста, который предлагается скопировать. Как правило, смысловое ядро письма счастья – слух, объясняющий его происхождение и сверхъестественную силу.

Дарья Радченко из РАНХиГС, один из ключевых исследователей таких писем в России, приводит в пример свой любимый сюжет: «12-летний мальчик на берегу встретил Бога. Мальчик был болен. Бог ему сказал: распространи это письмо, тогда выздоровеешь. Мальчик переписал 20 копий этого письма – и выздоровел. Одна семья переписала это письмо, и у них было все хорошо, другая семья не переписала это письмо, и у них было все совершенно ужасно. Перепишите это письмо, это письмо ходит с 1935 года по всему миру. Аминь, аминь, аминь». Дарья говорит: «Это письмо было крайне популярно в СССР в конце 1980-х – начале 1990-х годов. И абсолютно тот же самый текст мы встречаем в исламском варианте. Самое интересное, что там 12-летний мальчик становится 12-летней девочкой. Почему, я не знаю. Казалось бы, все должно быть ровно наоборот»{67}.

История их распространения – пример всемирной сети, которая намного старше Facebook и интернета. И намного раньше изобретения компьютера стала удовлетворять потребность людей в недостоверном знании. Двадцать лет назад, в 1995-м, письма счастья уже пересылали друг другу по электронной почте. А пятьдесят и сто лет назад их переписывали от руки на бумаге, заклеивали в конверт и опускали в железные почтовые ящики по всему миру.

«Письма счастья – типичный пример того, как информация пересекает абсолютно все границы. Не признает ни государственных границ, ни языковых, ни культурных. Кто-то внезапно берет на себя труд перевести письмо с одного языка на другой и распространить его уже в новой языковой среде. Таких примеров очень много. Один и тот же текст циркулирует по всему земному шару», – говорит Дарья.

Когда появились самые первые письма счастья? «Вообще-то это вопрос из серии “Когда обезьяна стала человеком?” – Дарья объясняет, почему конкретную дату назвать нельзя. – В России бытовали тексты – по крайней мере, в XVII и XVIII веке они уже точно были, – которые содержали в себе призыв распространять это письмо дальше. Сначала они формулируются таким образом: переписывайте друг у друга это письмо, кто грамотный, и читайте его вслух. Эти тексты имели хождение в городской среде, в среде старообрядцев, среди которых было достаточно грамотных. А где-то в начале XIX века появляются немного другие тексты, которые уже призывают делать определенное количество копий».

Такая эпидемия рассылок вовлекает не одних наивных крестьян, которые только-только научились читать, но и людей по всем меркам продвинутых. «Вот, например, очень традиционный текст святого письма, в распространении которого замешан Николай Васильевич Гоголь. Следующего содержания: в Иерусалиме, во время богослужения, с неба упала молитва. Перепишите эту молитву девять раз, и у вас все будет прекрасно. В середине XIX века этот текст начал распространяться на территории России. Потом его подхватили самые разные люди, он ушел в Штаты, в Англию. Блок, кстати, тоже замешан в распространении этого текста. И Любовь Дмитриевна Менделеева-Блок. И он бытует до середины XX века. Прекращает свое бытование, циркуляцию по всей Европе – и по крайней мере по Северной Америке гарантированно – только во время Второй мировой войны».

Дарья Радченко – сотрудник Лаборатории теоретической фольклористики, а современные письма счастья и слухи в Facebook интересуют ее как примеры постфольклора: «Мы делаем мониторинг актуального фольклора. То есть всего такого горячего, животрепещущего, что происходит прямо сейчас».

С подачи школьных учителей литературы мы при слове «фольклор» представляем себе прибаутки, былины, пословицы и поговорки, которыми на фоне бревенчатых изб разговаривает «простой народ» в вышиванках и сарафанах. И никак иначе. Однако невозможно представить, чтобы всем этим декоративно-народным арсеналом пользовались в реальной жизни люди, которые смотрят телевизор.