Максимальный риск

— Не важно. Я несу чушь, cara.Я просто в шоке от разрушений. Сейчас мы вернемся в отель. Ты, наверное, хочешь спать из-за разницы во времени.

Может, сам Ланзо тоже ощущал шестичасовую разницу во времени после их скорого отлета в США, потому что этой ночью, впервые с тех пор как они стали любовниками, он не прикоснулся к ней, а, пожелав спокойной ночи, лег на свою половину широкой кровати и отвернулся.

Следующие несколько дней он казался сдержанным и озабоченным. Он занимался с ней любовью, и, хотя секс был настолько же хорош, как и обычно, Джина чувствовала, что между ними уже нет такой интимности, которая связывала их в Сан-Тропе.

Они провели в Нью-Йорке две недели, пока Ланзо решал возникшие после пожара проблемы. В воскресенье, когда они должны были вернуться домой, Джина проснулась и увидела, что Ланзо уже встал и оделся.

— Я хочу провести день за городом, в небольшом местечке в шестидесяти милях на восток от города, возле побережья. Хочешь поехать со мной?

Она откинула волосы с лица и сонно посмотрела на него, не понимая, как он может выглядеть так бодро после почти бессонной ночи.

— Хорошо. — В городе было невыносимо жарко, и ей нравилась мысль о прохладном прибрежном ветерке. — Когда ты хочешь выехать?

— Через двадцать минут. Но, раз я не давал тебе спать прошлой ночью, я дам тебе полчаса.

Через два часа Джина оглядела аэродром.

— Ты правда приехал сюда, чтобы прыгнуть с парашютом?

— Конечно, cara, — ответил он, рассмеявшись над ее испуганным выражением. — Ничто не сравнится с прыжком из самолета на высоте десяти тысяч футов. Я опытный парашютист, и мы можем прыгнуть в тандеме, если хочешь.

— Я пас, спасибо. Я дорожу своей жизнью. — Она сняла очки и испытующе посмотрела на него. — Гонки на катерах, прыжки с парашютом, мотоцикл в Позитано… Иногда мне кажется, что ты своей не дорожишь, Ланзо.

Его собственные очки остались на месте, и он пожал плечами:

— Жизнь веселее, если в ней есть элемент риска, и я не боюсь смерти.

Джина поняла, что это правда.

— Чего ты боишься на самом деле — это подпускать кого-то близко к себе. Ты можешь рисковать своей физической безопасностью, но ты отказываешься рисковать своим эмоциональным спокойствием.

По его напрягшейся челюсти она поняла, что зашла слишком далеко.

— Ты не знаешь, что я чувствую, — резко ответил Ланзо. — Сделай одолжение, держи свою психологическую чушь при себе, Джина.

Он повернулся и направился к ждущему самолету.

Следующие недели стали калейдоскопом самолетов, отелей и коротких поездок к известным местам тех стран, в которых они оказывались, посещая рестораны «Ди Козимо» и новые кулинарные школы, оказавшиеся успешным проектом компании.

Лос-Анджелес, Дубай, Гонконг, Сидней смешались в голове Джины. Она сопровождала Ланзо на шумных вечеринках, благотворительных обедах и запуске последнего ресторана в Париже. Прошлая работа в международной сети магазинов приучила ее к поездкам и общению с большим количеством людей, и она радовалась, что за то время смогла собрать гардероб дизайнерской одежды, которая стала незаменима для роли личного ассистента Ланзо.

Но если деловые костюмы и элегантные вечерние платья остались у нее со времен работы в «Майерс», то ночные одеяния ей покупал Ланзо. Прозрачные кружевные неглиже, шелковые ночные сорочки, красивые комплекты… Ланзо радостно исследовал магазины нижнего белья в поисках эротичных комплектов, которые Джина потом примеряла, а он с наслаждением снимал их с нее.

Наконец, они приехали в Позитано, на побережье Амалфи, и водитель Ланзо вез их по узким дорогам с пугающе крутыми поворотами и потрясающим видом на лазурное море и горы.

Слава богу, не Ланзо сидел за рулем, подумала Джина, выглядывая в окно на крутой обрыв скалы.

— Как красиво, — прошептала она, восхищаясь красочным видом на город.

Десятки домов с терракотовыми крышами возвышались в горах, а под ними расстилалось бескрайнее море.

— Это самое красивое место на земле, — согласился Ланзо. — За следующим поворотом будет мой дом — вилла ди Суссурри.

— Вилла шепотов, — перевела Джина. — Почему она так называется?

Он отвернулся от нее и посмотрел на море, удивленный своим желанием рассказать Джине о том, что такое название появилось из-за того, что иногда ему казалось, что он слышит голоса своих родителей и Кристины.

— Просто так. Мне просто нравится название.

— Я ожидала немного другого, — призналась Джина несколько минут спустя, когда машина остановилась у ворот виллы.

— Тебе не нравится?

— Нет, она великолепна. Я просто думала, что это будет старый дом, построенный из местного камня, как большинство домов в Позитано.

Но вилла ди Суссурри оказалась ультрасовременным многоэтажным домом, его белые стены создавали удивительный контраст с голубым небом наверху и сапфировым морем внизу.

Ланзо провел ее в прохладный холл с мраморным полом, и Джина затаила дыхание, когда он раскрыл двойные двери в просторную гостиную со стеклянными стенами, которые открывали потрясающий вид на залив.

— Великолепно, — прошептала она.

— Вот, это мой дом. Пойдем, я устрою для тебя экскурсию.