Максимальный уровень

Генка вошел в здание и прошел по застеленному вытертым линолеумом коридору к уже знакомой ему двери.

Ученый шагнул ему навстречу. Выражение его лица в данный момент было крайне трудноопределимым. Генке показалось, что азиат растерян и озадачен, и одновременно сердит или расстроен.

— Честно говоря, я не знал, что и думать, — сказал он.

Генка мотнул головой.

— Я тоже…

— Я и сейчас в замешательстве, что именно произошло. Это безумно, но это факт — ты исчез. Просто испарился.

— Так вы не знаете в чем причина?

Ученый покачал головой.

— Произошло замыкание электро-магнитной цепи. Такого, в принципе, не должно быть. Я выключил оборудование, потому что испугался, что ты можешь пострадать. А ты исчез. Был и нет…

Генке не хотелось признаваться в обмане, ну вернее не совсем обмане, а в том, что он просто не сказал правду. Но раз ученый не знает ответа на вопрос как и почему все произошло, лучше все же спросить. Для своего же блага. А то вдруг при взаимодействии с каким-нибудь другим прибором его снова куда-нибудь забросит? Может это побочный эффект предыдущего изобретения азиата.

— Вы тогда сказали все металлические предметы снять с себя. А вот мне интересно, а если будет что-то металлическое, когда аппарат работает, что тогда?…

Темные глаза, превратившись в совсем узенькие щелочки, пристально смотрели на Генку.

— У тебя было что-то металлическое?

Генка пожал плечами.

— Ну не то чтобы… но Вы сказали раздеться по пояс… В общем я решил…

Азиат скрестил руки на груди.

— Интрамедуллярный штифт? В бедре или колене?!.. Почему ты не сказал? Я же тебя предупреждал!

— Я хотел избавиться от чипа. Поэтому и не предупредил. Боялся что Вы скажете, что нельзя… Но я, честно, понятия не имел, что могут быть серьезные последствия. Из-за какой-то малюсенькой железяки… Правда…

— Из-за малюсенького чипа, который во много-много раз меньше этой как ты ее называешь железяки, произошло очень много серьезных вещей, имеющих не менее серьезные последствия, — сердито сказал ученый. Он немного помолчал. — Я испугался. И за тебя, и естественно, за себя. Пропавший человек, а тем более ребенок это не шутка. И как вообще можно обьяснить хоть кому-то, что ты пришел сюда и потом просто исчез. Меня бы никто и слушать не стал. Приняли бы за психа да еще обвинили, что я что-то с тобой сделал. Я уже вообще обдумывал планы «побега», не знаю… много всего передумал за вчерашний день. И про тебя думал, винил себя. И думал о твоей несчастной матери, о твоей семье…

— Извините, я правда не знал, не представлял…

Азиат кивнул.

— Да, ты не так уж и виноват, если подумать. Никакой смертельной опасности тебе не грозило. Мог произойти просто сбой в настройках и работе установки… Но я просто не могу понять что же именно произошло. Единственное, что приходит в голову, это то, что из-за чипа в твоем теле, при замыкании произошел такой эффект. Просто, обычно чип «перемещает» твой разум. Создавая полную иллюзию «присутствия». Но он может совершать только перемещения в виртуальности. Материя, то есть тело, остается на месте. А тут… А, кстати, а где ты оказался?

Генка вздохнул.

— В грязном вонючем подьезде.

Ученый был явно немного разочарован. Он бы совершенно точно предпочел что-то поинтереснее. Ну, вроде, правды, которую Генка не хотел рассказывать.

Зачем? Пусть это будет его переживанием и его тайной.

— А вот может так получиться, что я как-нибудь снова, к примеру, обследование делать в больнице буду, или с каким-то прибором как-то там, ну допустим, стану работать. И цепь, раз, и снова замкнет. И опять… вонючий подьезд. Или вообще железнодорожные пути и несущийся на тебя поезд.

Генка аж сам поежился от пришедшей в голову фантазии.

— Я не могу сказать на сто процентов, но на девяносто девять, я уверен — ничего такого не произойдет. В этот раз, совокупность отдельных обстоятельств дала подобный эффект. Это как уникальный случай.

— Супер! Хорошо, что уникальный, — ухмыльнулся Генка.

— Я тебя поздравляю, теперь ты снова самый обыкновенный юноша. С которым, надеюсь, больше ничего неприятно необыкновенного не случится. И все достижения, а также неудачи, теперь исключительно будут твоей собственной заслугой. Ну или твоими собственными промахами, без которых тоже никак в этой жизни не обойтись. На то она и жизнь.

— Это то что надо, — улыбнулся Генка. — Он был полностью согласен с азиатом — когда сам добиваешься чего-то, воспринимаешь это как победу. И, порой, это бывает победа над самим собой. Самая трудная.

— Ну, все, удачи тебе. Надеюсь, несмотря на некоторые трудности, это был интересный опыт.

— Еще какой! Спасибо Вам.

Глава 21

Генка отошел от здания и не спеша направился к дороге. Хорошо, что все позади…

— Привет!

Генка мысленно застонал. Похоже, что не все еще позади.

— Здрассьте…

Улыбаясь Генке с водительского места, Варламов мотнул головой.

— Садись, подвезу. Заодно поговорим.

— Я лучше пешком, — сделал попытку отвязаться от следователя и по совместителю материного воздыхателя Генка.

— Садись Геннадий! — Варламов кивнул.