Максимилиан I

Зигрид Мария Грёссинг «Максимилиан I»

Столь непохожие родители: Фридрих III и Элеонора

Грозное и величественное событие пришлось на 22 марта 1459 г. Ярко светящаяся комета прочертила ночное небо, как некогда Вифлеемская звезда, и повергла людей в изумление и ужас: не подает ли само небо некий знак в смутное и мрачное время?

В стране царил хаос, ведь в последние десятилетия ни одному правителю не удалось хоть в какой-то мере обеспечить безопасность и покой своим подданным. Жестокое насилие правило в повседневной жизни, и только сильный мог уцелеть в этой неразберихе. Грабители и разбойники угрожали не только купцам — коварными нападениями на торговые караваны они препятствовали и упорядоченной жизни городов. Распространялся голод, так как мало кто решался совершать с товаром дальние поездки по стране. Деньги постепенно утрачивали покупательную способность, и королю Фридриху III, не знавшему другого способа исправить бедственное положение, приходилось выбрасывать на рынок все больше монет. При этом раз от разу монеты становились все легче, при каждой новой чеканке они содержали все меньше драгоценного металла, и уже очень скоро их язвительно прозвали «пустышками», имея в виду их низкую стоимость. Страна действительно нуждалась в сильной руке, способной вывести ее из кризиса.

Фридрих Габсбургский, избранный в 1440 г. германским королем и коронованный два года спустя в Аахене, в свои двадцать пять лет не мог покончить с плачевным состоянием своего государства.

Когда-то курфюрсты сознательно не выбрали более решительного и жесткого короля: каждого из немецких князей и австрийских дворян интересовало исключительно сохранение, если не расширение, собственных правомочий. Хотя государство и нуждалось в монархе, оно вовсе не желало иметь деспота! И Фридрих предусмотрительно не проявлял никаких амбиций, ни в малейшей степени не досаждая важным персонам государства.

Кое-кто пользовался данным обстоятельством. Фридрих, боровшийся со слишком многими проблемами внутри страны, не сумел осуществить еще и большую государственную политику. К тому же на протяжении всей жизни он испытывал хроническую нужду в деньгах, а его брат Альбрехт чинил ему препятствия, где только мог. Прежде всего он поставил под сомнение претензии Фридриха на царство: наследником рано умершего короля Альбрехта Габсбургского считался его сын Ладислав, родившийся уже после смерти отца, правда, он еще носил детские башмачки. Фридриха, едва перешагнувшего двадцатилетний рубеж, назначили опекуном мальчика. Опекунство обещало стать очень выгодным делом, так как значительные доходы из богатой Богемии и зажиточной Венгрии — стран, унаследованных ребенком от родителей, король мог бы класть себе в карман, не учитывая интересов брата! Так началась бесконечная распря, причем Альбрехт не останавливался ни перед хитрой интригой, ни перед подлым мошенничеством, лишь бы осложнить жизнь Фридриху или его семье.

Альбрехт, вероятно, больше подходил на роль настоящего правителя в это жестокое время: всегда роскошно одетый, он казался воплощением энергии, бесстрашия и отваги, настоящий вояка и мужественный боец.

Фридрих III, сдержанный, нелюдимый, вечно колеблющийся, являл собой полную противоположность динамичному брату. Когда один из них, подобно игроку, все ставил на карту, другой избегал даже малейшего риска. Погруженный в себя, более всего Фридрих любил уединяться в отдаленной каморке Нейштадтской крепости в Вене и предаваться там в полной тишине алхимическим опытам. Он экспериментировал с таинственными веществами, смешивал их и варил, питая надежду обнаружить однажды в чашке в результате всех усилий кусок золота.

Фридрих обладал обширными естественнонаучными и ботаническими знаниями и пытался применить их в повседневной жизни, опираясь на свою склонность к экспериментированию. Он работал только по ночам. Вероятно, поэтому, а также из-за других своеобразных привычек его считали чудаковатым. Никто не мог точно объяснить, для чего Фридрих собирал мышиный помет, почему никогда не притворял дверь рукой, а всегда закрывал ее ногой. Он обожал драгоценные камни и коллекционировал их. Обычно столь сдержанный человек, Фридрих приходил в безудержный восторг, если ему предлагали особенно ценный экземпляр. Страсть ко всевозможным благородным минералам заставляла его в молодые годы пересиливать собственные слабости. Он, весьма неохотно отправлявшийся в путешествия, не убоялся пуститься в 1436 г. в дальний путь в Святую землю, где, переодевшись простолюдином, приобретал у торговцев особенно редкие драгоценные камни. Зато спустя годы он стал обладателем одной из уникальнейших коллекций в Европе.