Максимка, Толик и каляки-маляки

А залив тем временем становился всё меньше и меньше, и постепенно он превратился в небольшое, мелкое озеро, потом в лужу, потом в вязкую топь.

Радостный, сверкающий залив стал печальным болотом, а наоборот… наоборот почему-то не бывает.

Просто было лето

В то лето Алину с братом Алёшей родители отправили на дачу к маминой сестре тёте Вере.

– Нам нужно поменять крыльцо, полы на веранде, да и крышу починить пора. Как всё сделаем, приедем за вами, – сказала мама.

Алёша с Алиной и не возражали, тем более у тёти Веры был сын Миша, их двоюродный брат, ему уже тринадцать, Алине двенадцать, а Алёше десять. Алёшу с Алиной на вокзале встретил дядя Коля, на машине быстро доехали до места, это был старый небольшой домик в забытой деревне, доставшийся дяде Коле от родителей.

– Как же выросли! – заохала тётя Вера. – Да где же ты, Миша!

В дверях появился двоюродный брат, рослый, крепкий, русоволосый, с большими серыми глазами и веснушками на носу. Они виделись лет пять назад и сейчас с любопытством и смущением рассматривали друг друга.

– Алиночка, у тебя коса ещё! Сейчас ведь ни у кого нет косы, тебе идёт, моя красавица. Как ты на бабушку нашу – бабу Лиду похожа, – тётя Вера обняла покрасневшую, застеснявшуюся племянницу. – А ты, Алёшенька, весь в отца! Ну, пойдёмте к столу.

После обеда Алина помогла убрать со стола, а потом все трое пошли погулять. Алёша с Алиной никогда не были на даче двоюродного брата, поэтому с интересом слушали его.

– Деревня наша небольшая – двенадцать домов, отдалённая, и добираться к нам неудобно, поэтому дачников мало, пока ещё даже и не приехали. А зимуют только в пяти домах. Мама всё лето здесь, у неё отпуск большой, она же учительница, а папа приезжает, как может.

– А ты как время проводишь? – с улыбкой спросила Алина.

– Я… я, – смутился Миша, – по-разному. Пойдёмте, покажу вам заброшенную турбазу.

Дом, где летом жил Миша с родителями, располагался в самом конце единственной деревенской улицы, которая продолжалась широкой дорогой, проложенной среди большого поля, засеянного клевером, тимофеевкой, мятликом, на котором местами уже белели первые ромашки.

– Скоро ромашек будет много, вот красота! – обратилась Алина к Мише.

– Скоро клевер и ромашки зацветут, пора, – басовито ответил Миша, голос у него стал почти взрослым, низким, мужским.

Пересекли поле, спускавшееся с одной стороны вниз к узкой быстрой речке и поднимавшееся с другой стороны вверх, к горизонту, так что верхнего края и видно не было, только синее безоблачное небо. Вошли в тенистый хвойный лес, пересекли глубокий овраг, пошли по широкой лесной дороге, одолевали стаи комаров. Миша сломал две берёзовые веточки, дал Алине и Алёше – отгонять комаров. Так и шли минут двадцать, углубляясь в лес, разгоняя комаров и не теряя из вида речку вдали справа, дорога плавно поднималась вверх.

Наконец, подошли к невысокому забору из старых, покрытых мхом досок, покосившемуся, местами упавшему на землю, за которым виднелись какие-то строения. Зашли и оказались на территории старой заброшенной турбазы. Вдоль её центральной, широкой, когда-то асфальтированной, а сейчас почти полностью разрушенной дороги стояли с двух сторон небольшие деревянные покосившиеся домики с маленькими верандами и большим, заколоченным прогнившими досками окном. Домики стояли близко друг от друга, с двух сторон от дороги и под углом к ней.

– Ребята, – Алина остановилась, – смотрите, они стоят, как корабли на причале.

– Ты о чём? – спросил Алёша.

– Вот эти домики, эта дорога… они как корабли и причал.

– Правда, я сколько раз здесь был и не замечал, – Миша внимательно посмотрел на двоюродную сестру.

Столбики-фундаменты домиков были полуразрушены, осторожно поднялись по старым ступенькам, подёргали несколько дверей – забиты. В центре турбазы было двухэтажное деревянное старое здание – то ли бывший клуб, то ли столовая. Жизнь ушла из этих мест, всё опустело и исчезало со временем.

– Здесь есть причал, когда-то лодки стояли, пошли, – Миша повёл Алину и Алёшу вниз по узкой лесной тропинке, круто спускающейся вниз к речке.

Ребята оказались на старом стадионе – здесь были баскетбольная, волейбольная и даже теннисная площадки, но все они заросли мхом, молодыми деревцами, кустарником и разрушались постепенно. Около речки была лужайка, к ней примыкал небольшой причал с тремя шатающимися скамейками на нём. Построенный из досок причал был скреплён по периметру железным уголком, который, видимо, и удерживал пока всё это сооружение от падения. Осторожно прошли, сели на скамейки, и перед ними открылась удивительная картина.

Речка в этом месте становилась широкой, делилась на два рукава, а в центре её образовался остров, довольно большой, весь заросший уже высокими деревьями – наклонившиеся ивы вдоль берегов, берёзы в глубине, ели и даже пышные раскидистые лиственницы.